Обреченная быть счастливой (СИ)

С трудом я устроилась на ресепшене в одном санатории, к сожаленью юристы там были не востребованы. Общение с персоналом и жильцами приводило меня в восторг, хоть и приходилось часто улаживать конфликты и усмирять недовольных клиентов. У меня сложились самые хорошие отношения с менеджерами и всеми сотрудниками. Я с удовольствием отметила, что на меня бросают заинтересованные взгляды мужчины и снова ощутила себя привлекательной молодой женщиной.

Меня приглашали на свидания, и я с теплой улыбкой отказывала всем, но все же оставалась с поклонниками в хороших отношениях. И хоть обручальное кольцо уже не обхватывало мой палец, я чувствовала его незримое присутствие, мой брак давил на меня всей своей тяжестью. А однажды девочки-сотрудницы пригласили меня после работы на дискотеку, и мне так захотелось пойти. Зинаида Викторовна со своего благословения отпустила меня.

И впервые за три года я пошла на танцы. Девочки были зажигалочки: они флиртовали с мужчинами, пили коктейли и танцевали, их энергетика передалась и мне. Многие мужчины приглашали меня танцевать, а в их взглядах я читала желание. Как прекрасно быть желанной, сексуальной, веселой и счастливой, и хоть никто из молодых людей меня не интересовал всерьез, я все равно смеялась и танцевала с ними. Вечер был прекрасным, домой я попала в три ночи и с трудом представила, как буду вставать в семь, чтобы попасть вовремя на работу.

Будильник зазвонил, сразу как только я уснула, голова раскалывалась от выпитого, ноги были ватными, а глаза опухшими, с красными прожилками и темными мешками под ними - я была похожа на тяжелобольную, но на душе было тепло.

Придя на работу, я обнаружила, что все девочки находятся не в лучшем состоянии. Мы пили самый черный, самый крепкий кофе, пока похмелье нас не отпустило и потом еще долго посмеивались над своим видом.

Уже год, как мы жили в этом чудном месте, уже год как мы были счастливы, хоть кошмарные сны преследовали меня, но уже не так часто, и оставались кошмарами, мучившими лишь мое сознание. По доченьке я видела, что свежий воздух и минеральная вода сделали Тори еще более здоровой и энергичной. Она очень привязалась к бабушке Зине, а та считала ее своей внучкой. Как не печально, но судьба жестоко обошлась с ней, ее сын и муж безвременно скончались, осталась только племянница, у которой на ее глазах погибли родители.

С мамой я старалась часто не созваниваться, свой мобильный я выкинула, чтоб по нему меня не смог отыскать Лебедев. Его оправдали сразу как мы уехали и с того дня он не перестает нас искать, терроризируя мою маму. Я постоянно боюсь, что он найдет нас и отберет мое сокровище, но если такой день настанет, я лучше убью его, чем позволю причинить вред доченьке.

Тем временем жизнь продолжалась и я ни на минуту не пожалела о том, что мы убежали от Лебедева.

Свою личную жизнь устраивать я не пыталась, все свободное время посвящая дочери. И все же я стала ходить на свидания с мужчинами, мне было весело с одними, интересно с другими, но только Славик смог привлечь мое внимание. Это был мужчина тридцати семи лет, очень образованный и обаятельный, один из отдыхавших в санатории, где я работала. На ресепшене, где я постоянно была на виду, он меня и приметил. Сначала были ничего незначащие фразы, граничащие с легким флиртом, затем откровенные заигрывания, и спустя три дня он пригласил меня на свидание.

Сначала меня грызли сомнения, ведь он был старше, мудрее, опытнее. Я боялась отношений из-за незаконченной истории с Лебедевым, но все же решила с ним прекратить свой монашеский образ жизни. Мне снова захотелось ощутить чьи-то губы, руки на своем теле, но я так боялась опять ничего не испытать, что отказывалась до тех пор пока Славик не позвал меня в музей художника Биласа. Он попал в точку: музеи были моей слабостью.

Славик оказался таким великолепным собеседником, что нам даже не понадобился экскурсовод. Он знал все в мельчайших деталях, он показывал мне разные стили и объяснял, где и что художник хотел сказать в своих картинах. Мне всегда нравились умные мужчины, притом он был в прекрасной форме, конечно, не такой подтянутый как Саша, но вполне привлекательный.

После музея он пригласил меня в ресторан, который находился на улице имени Биласа, того самого художника, картины которого мы смотрели. Мне показалось это забавным, и я с радостью приняла приглашение.

Впервые он поцеловал меня, когда провожал домой. Он обнял меня, и я ощутила тепло крепкого мужского тела, его губы были нежны, а руки давали покой и уют. Возможно, мне хотелось чего-то другого, - бурной страсти, захватывающей в свой водоворот, безумных откровенных ласк, чтоб снова ощутить себя желанной женщиной. И все же эти спокойные объятия подействовали на мое израненное сердце как бальзам.