Обреченная быть счастливой (СИ)

Медленно я плыла в темноте, словно в лодке по реке, и вдруг на меня обрушился шквал ветра, бросая из одной стороны в другую мою хлипкую лодочку, но на самом же деле это Саша начал меня трясти. Я, наконец, очнулась и тут же захотелось закричать: «Перестань! Прекрати!» Моя голова разрывалась от боли, а он все не останавливался.

- Лиля, я не хотел, чтобы так получилось, - испугано шептал Саша. - Это ты во всем виновата, не надо мне перечить. Я так люблю тебя! Все будет хорошо, просто больше никогда не спорь со мной.

Ох, оказывается это я во всем виновата? Это я себя ударила его рукой?!

Саша помог мне сесть, но в голове прострелило с такой силой, что я снова потеряла сознание. В следующий раз я уже очнулась в больнице, перед глазами все расплывалось, но я смогла сфокусировать зрение на человеке, стоящем возле меня. Это был пожилой мужчина в белом халате, на бирке было написано – Иван Павлович Ратушин, врач высшей категории.

- Лилия Станиславовна, меня зовут Иван Павлович, я ваш врач. Как вы себя чувствуете, голова болит?

Он говорил тихо и дружелюбно, за что я была ему очень признательна. Мне было трудно понять свое состояние, тело словно налилось свинцом и каждое движение отдавалось резкой болью в голове, во рту пересохло и все же мне удалось выдавить из себя несколько слов.

- Очень болит, - прохрипела я, с трудом узнавая свой голос.

Он посветил маленьким фонариком мне в глаза, измерил давление и что-то записал в тетрадь.

- У меня для вас две новости, одна не очень, другая хорошая. Новость похуже – в результате падения у вас легкое сотрясение мозга, поэтому ваша голова будет давать о себе знать, но я пропишу вам таблеточки, которые помогут избавиться от болей. Вам необходим постельный режим в течении двух недель. Но я должен задать вам вопрос: как вы упали и был ли это несчастный случай, как утверждает ваш муж?

- Поскользнулась на плитке в коридоре, - соврала я. Мне не хотелось рассказывать о нашей ссоре, было стыдно и страшно, и я уже почти поверила, что сама виновата.

- Значит несчастный случай? – недоверчиво спросил он, - а что вы скажите о гематоме на вашей щеке?

- Ударилась об шкафчик, - отведя глаза в сторону, прошептала я.

Я знала, что он мне не поверил, но доктор Ратушин мудро промолчал, при этом неодобрительно покачав головой.

- Теперь о второй новости, - улыбнулся он. - Вы в положении, срок где-то четыре недели, поэтому советую вам быть осторожной и не натыкаться на опасные предметы. А что касается рекомендаций, то главное - отдых, хорошее питание, и обязательно записаться на учет к своему гинекологу.

Пока я переваривала эту новость, в палату вошла медсестра, доктор дал ей нужные указания, потом снова обратился ко мне.

- Мы поставили вам капельницу, - и только тут я заметила, что действительно в моей вене стоит катетер и тоненькая трубочка поднимается к бутылочке с лекарством, - это витамины, которые не повредят ребенку, но помогут вам. Вы хотите кого-нибудь видеть? Ваш муж ожидает в коридоре.

- Он знает про ребенка? – спросила я.

Врач кивнул. Мне не хотелось видеть мужа, но это было бы подозрительно, поэтому я попросила позвать его. Саша появился через секунду, его лицо было обеспокоенным, он действительно переживал, и мне стало его жаль.

- Вы можете побыть с женой несколько минут, а потом ей надо отдыхать, - сухо сказал Иван Павлович и тихо вышел из палаты.

- Лиличка, как ты? – виновато спросил Лебедев, - мне так жаль.

Даже после того, что он сделал, я его любила, как и прежде безумно. И новость о ребенке была самой замечательной за весь этот тяжелый день, правда лучше было бы узнать об этом не при таких грустных обстоятельствах.

- У меня все в порядке, правда, - я заметила в его глазах слезы, - у нас будет ребенок.

Саша кивнул и уткнулся мне в плечо, нашептывая как он рад, что наш сын будет самым лучшим, как он его будет любить. Я расчувствовалась, в глазах стояли слезы, когда он уходил, а потом в голову закралась мысль: неужели я так быстро забыла о том, что он уже не единожды ударил меня, и не исключено, что не в последний. Но тут же убеждала себя, что ребенок изменит его, он станет более терпимым и добрым.

Об этом инциденте мы не сказали никому ни слова, и только маленький синячок напоминал мне о нем. Никто бы так и не узнал, если б еще хотя бы пару дней прошло, но именно сегодня мой сотовый зазвонил и я увидела такой знакомый номер – номер Жарова.

- Здравствуй, Жаров, - обрадовалась я.

- Привет, я завтра уезжаю и хотел бы тебя сегодня увидеть.

- Как завтра? – мое огорчение было таким искренним, что он засмеялся.

- Если ты так будешь огорчаться, то я буду уезжать почаще, зато, когда я буду возвращаться, представляю, как ты будешь радоваться. Так что сегодня в два на прежнем месте?

- Конечно, на том же месте в тот же час.

Я одевалась как на свидание, потом смеялась над собой: ведь Федьке все равно хоть в мешке от картошки приду, а он и не заметит. Синяк удалось почти замаскировать, и только если очень присмотреться можно было его заметить. Но чего ему всматриваться в мое лицо, он видел его сотни раз.