Обреченная и обрученная

– Вилон, вас обвиняют в использовании запретной магии и попытке убить тайру, – теперь вилон-рей вновь смотрел на Вока. – Я не могу оставить это серьезное заявление без внимания и обязан взять вас под стражу до выяснения всех обстоятельств.

– Вы собираетесь взять меня под стражу? – Вок криво ухмыльнулся. – Меня? Вилона южных земель?

– Перед законом все равны, – бесстрастно ответил император. – Думаю, члены Собрания поддержать мое решение.

Люди в зале зашептались громче и согласно закивали. Вилон-рей сделал знак рукой своим стражникам, и те сразу направились к Воку. В глазах вилона полыхал настоящий огонь ярости, но надо отдать ему должное, он сдержался ее и с достоинством удалился из зала.

– Я боялась, что Вок сейчас начнет использовать свой огонь, – тихо сказала я Дареку.

– Не посмел бы, слишком много свидетелей, – отозвался муж. – Да и начни он сопротивляться, только ухудшил бы свое положение. Но радоваться нам еще рано… Думаю, Вок так просто не сдастся… Придется постараться, чтобы наказание достигло цели…

– А теперь давай перейдем к главному вопросу, ради которого мы все здесь собрались, – император жестом попросил зал успокоиться. – Готовы ли мы нарушить традиции и отдать трон Сальмара женщине? Мы это уже обсуждали двумя днями ранее, я дал вам время подумать, теперь желаю знать ответ. Главный храмовник, мнение светил не изменилось?

Со второго ряда поднялся пожилой мужчина в длинных белых одеждах, расшитых красными и золотыми нитями.

– Нет, вилон-рей, светила по-прежнему утверждают, что ошибки нет.

– А древние трактаты? Вы внимательно изучили их? Не нашли, что могло бы натолкнуть нас на правильный выбор?

– Нет, вилон-рей, о таком нигде ничего не сказано. Как и не сказано о том, что женщине запрещено править Сальмаром. Разве что такого за всю историю существования Империи не случалось…

– Значит, кроме личных предубеждений у нас нет оснований отказывать ребенку тайры в его прямом праве на наследование?

– Выходит, что нет, – развел руками храмовник.

Я с волнением посмотрела на Дарека, и он взял меня за руку.

– Давайте проголосуем, – предложил император. – Поднимитесь те, кто готов признать Линду Бирг будущей императрицей Сальмара.

Я с замиранием сердца следила, как один за другим встают со своих мест члены Собрания. Соул поднялся одним из первых, за ним, после некоторых раздумий, поднялся и Чайз. Вскоре согласных перевалило за половину, а я не знала, радоваться мне этому или нет. После шумихи, возникшей следом за рождением Линды, я уже успела настроиться, что мы с Дареком не будем родителями императрицы, и даже начала мечтать, как заживем с ним спокойной размеренной жизнью, подальше от всей этой суеты…

Император тоже поднялся со своего трона и, улыбнувшись, взглянул на меня с Линдой:

– В таком случае… Давайте поприветствуем новую императрицу Сальмара. Да здравствует императрица!

– Да здравствует императрица! – хором подхватил зал, откуда-то даже послышались аплодисменты.

Я почувствовала, как Дарек тянет меня за локоть вверх, призывая встать. Я, опомнившись, подскочила с места и, крепче прижимая к себе Линду, обернулась к скандирующему залу.

– Да здравствует императрица, – с усмешкой повторил Дарек, глядя на дочь.

И мне ничего не оставалось делать, как тоже обратиться к Линде:

– Да здравствует моя маленькая императрица…

Эпилог

– Да что же это такое! – я едва не плакала, пытаясь отыскать закатившуюся под кровать сережку. Очередной раз призвала ее с помощью магии, но та не откликалась. Похоже, закатилась так далеко, что мое слабое заклинание ее может достать. – Вот черт! А я между прочим опаздываю! – с обидой высказала сережке и поднялась с пола.

Мой взгляд упал на тумбочку, где лежал телефон. «Фонарик!» – тут же озарило меня. В нем же есть фонарик! Вот что значит не использовать гаджет часто и по назначению, забудешь все его функции! Я нашла фонарик и посветила под кроватью. Его луч выхватил из темноты нечто блестящее… и сразу погас. Вот же, зараза… Никакой от него пользы, даже заряжается от магии плохо! Пришлось ложиться прямо на живот и самой заползать под кровать. Изловчившись, протянула руку в ту сторону, где что-то раньше блестело. И, о чудо! Сережка! Она, родимая! Уф…

Я наконец выпрямилась, отряхнула платье и вернула украшение на его законное место. Выглянула на балкон и увидела во дворе то, отчего внутри вновь всколыхнулось возмущение.

– Мама! – крикнула я родительнице. – Я же просила не разрешать Линде обращаться в нарядном платье!

– А то я что-то могу ей запретить! Вы ее сами разбаловали! Позволяете делать все, что она хочет! – отозвалась та.

– Линда! – крикнула я тигренку, бегающему кругами вокруг бабушки. – Прекрати баловаться! Мы скоро уходим!

Через минуту перед моими глазами уже стояла моя девочка, чумазая, в помятом платье, но счастливая. Я подавила сокрушенный стон.

– Теперь идите переодевайтесь, – вздохнула я и вернулась в комнату.