Обреченная невеста

– Доброе утро, миссис Динглфут, – произнесла Флер с изысканной учтивостью, которую она неизменно проявляла в общении с представителями более низких социальных слоев.

Недобрый взгляд миссис Динглфут оценивающе заскользил вверх и вниз по девичьей фигуре. Красота, потрясшая и восхитившая душу Певерила Марша, вызывала у нее новые злобные чувства. Да, госпожа была отменна, но выглядела утомленной, можно даже сказать, подавленной, отметила она с некоторым удовлетворением. Может быть, барон уже успел преподать молодой жене надлежащие уроки? Он ведь не из тех, кто готов сносить всякую блажь и угождать женским прихотям. Может, нечего и опасаться с этой стороны? Втянув губы и обнажив свой лошадиный оскал, миссис Динглфут угодливо выразила надежду, что ее светлости понравятся приготовленные для нее апартаменты, и спросила, будет ли ей угодно осмотреть кухонные и остальные помещения прямо сейчас или позже.

– Позже, пожалуйста, – ответила Флер.

Она чувствовала такую усталость, что хотела только одного: лечь и уснуть. Лишь уединение могло облегчить те страдания и чувство унижения, которые вызывала у нее предстоящая жизнь. Сквозь кружева под подбородком была продета стрелка, усыпанная большими белыми бриллиантами; такие же камни сверкали у нее на руках и пальцах. Среди всех этих женщин из прислуги – она знала это абсолютно точно – не было ни одной, которая бы не завидовала ей сейчас, а ей хотелось быть самой бедной из них, лишь бы не носить имени Чевиот.

Дензил шагнул вперед и небрежно положил руку на ее плечо.

Она тотчас отпрянула, и это движение не ускользнуло от внимания миссис Динглфут. «Ага! – подумала она. – Насчет любви у них не очень-то. Эта молодая супруга особенно не высовывается. Тем лучше. Стало быть, ей ни к чему будет распоряжаться мной и моими делами. Это не ее забота».

Вполне довольная своими наблюдениями, миссис Динглфут в очередной раз с трудом присела, затем ретировалась и суровым шепотом приказала остальным женщинам заниматься своим делом. Ленч было велено подать не в большой столовой, а в комнате наверху, использовав для этой цели овальный столик на двоих. Естественно, там была более подходящая обстановка для новобрачных. А вечером должен состояться банкет, на который приглашены многочисленные гости с окрестных мест. Флер знала об этом, и ее изможденное сердце сжималось при мысли о том, что совсем скоро ее будут представлять друзьям и знакомым Чевиота, а ей придется исполнять роль смущенной невесты. Она терпеть не могла притворства, но понимала, что должна пройти через это, убеждая себя: «Это только начало».

Когда Чевиот на руках внес Флер в дом, ей показалось, что эти сильные, грубые руки бросают ее в темницу. С этой минуты у нее не было никаких шансов на спасение, не осталось ничего от Флер Родни. В этих стенах ей – леди Чевиот – предстояло «любить, почитать и повиноваться» этому страшному человеку до самой смерти.

Неожиданно послышался глухой лай крупной собаки, и Флер увидела, как в открытые двери большими скачками вбежал белый волкодав. Она любила животных, но его вид показался ей слишком свирепым. Собака бочком подошла к Чевиоту и лизнула его руку. Он погладил ее по голове и сказал:

– Моя любимица всегда встречает радушно. Это Альфа. Альфа, подойди к своей новой хозяйке и покажи, что ты рада и ей тоже.

Флер протянула руку. Альфа осторожно приблизилась к ней, понюхала вытянутые пальцы и, глухо рыча, попятилась. Она предпочитала общество мужчин и никогда не дружила ни с одной женщиной в Кедлингтоне. Но тут она увидела Певерила и направилась к нему за обычной порцией ласки. Чевиот засмеялся:

– Верная подруга. Будьте осторожны, Флер. Если чем-нибудь досадите ей, она враз покажет клыки.

– Она их уже показала, ваша светлость, и я не намерена досаждать ей, – безучастно ответила юная леди.

Суровый и не всегда уместно проявляемый характер Чевиота побудил его продемонстрировать свою власть над животным, а заодно и над женой.

– По моему приказанию Альфа будет охранять вас и, если я прикажу, никого к вам не подпустит. Смотрите!

Он голосом и жестом дал команду волкодаву, который тут же подбежал к Флер и желтыми клыками схватил складку на ее юбке. Флер продолжала стоять неподвижно с отсутствующим выражением на лице. В ее глазах не было страха. Этой свирепой собаки она боялась меньше, чем ее любвеобильного хозяина.

– А теперь, – сказал Чевиот, сделав знак Айвору, – попробуй взять ее светлость за руку.

Валлиец угрюмо повиновался. Он хорошо знал нрав этой собаки, однако был не из трусливых. Когда ему оставались какие-то дюймы, чтобы дотронуться до руки Флер, волкодав с жутким рычанием бросился в его сторону. Айвор отступил, пробормотав, что когда-нибудь он перережет горло этой твари, а Чевиот затрясся от смеха, который подхватила вся прислуга, будто происходящее было прелестной невинной шуткой. Флер не двигалась с места, и лишь ее лицо побелело еще больше. Тогда Певерил Марш осмелился заговорить с ней.

– Не бойтесь, госпожа. Альфа больше лает, чем кусает.