Обреченная отдаться Тьме (СИ)

— Марин, я не собираюсь приставать. Позволь просто успокоить тебя.

Она осталась сидеть на месте, с опаской глядя на него.

— Повернись ко мне спиной.

Девушка послушалась. Он осторожно стал массировать ее голову. От рук исходило тепло, оно горячей лавой разливалось по телу, уничтожая страх. Марина словно летала в невесомости. Комната утратила свои очертания, осталось лишь ощущение полной эйфории.

Андрей, убрал волосы, продолжая свои волшебные манипуляции уже на шее. Дурманящие ощущения становились сильней. Они были непохожи на возбуждение, их невозможно спутать с желанием, наоборот, они заставляли расслабиться тело, прогоняли негативные мысли, оставляя лишь воздушное чувство абсолютного счастья.

— Почувствую свою энергию, прими ее, как неотъемлемую часть себя. Станьте единым целым, почувствуй в себе силу и покори ее своей власти, — шепот Андрея легким нежным туманом доносился до закоулков подсознания.

Он снял с нее ночнушку, уложил на живот, и продолжил свой массаж на ее спине. Девушка не сопротивлялась, она была словно под действием гипноза, лишь улыбалась, прислушиваясь к невообразимым ощущениям во всем теле. Он как пианист играл на ее теле, одну ему ведомую мелодию, погружая в блаженную пьяную негу.

Вскоре Марина почувствовала теплые иглы, они пронизывали все тело, пробираясь все дальше, сливаясь с ней, будоража кровь. Она хотела взлететь, вырваться из тела, было жарко и так приятно. Девушка купалась в волнах неведомой энергии, да теперь она их принимала, уже любила и больше не желала отпускать. Они стали единым, цельным организмом, то, что жило в ней от рождения, наконец-то обрело силу.

Гнев

Марина открыла глаза с чувством, что наконец-то нашла что-то ценное, то, чего так не хватало в жизни. Добрые глаза Андрея неотрывно смотрели на нее. В них читались трепетная забота и тревога. Он улыбнулся, погладил по голове, убрал волосы с лица, все предельно аккуратно, нежно.

— Красавица, как самочувствие?

— Лучше, легкость такая во всем теле. Спасибо, за помощь.

— Это только начало, тебе еще предстоит привыкнуть к себе обновленной. По крайней мере уже не дрожишь от страха, я рад!

— Ой, только я потерялась в днях и времени. Сколько я проспала?

— Как вчера упала мне на руки, так сегодня утром и проснулась. Сейчас 7:25.

— Надо на работу!

— Не рано еще? Я могу все уладить, отдохни несколько дней.

Марина взяла зеркальце, посмотрела на себя. Глаза выглядели обычно, блеск пропал. Хотя создалось ощущение, что немного усилий, и она сможет вернуть сияние. Пробовать не стала.

— Я отлично себя чувствую. Идем. Я хочу проверить в больнице, была ли вчера случайность с тем мужчиной, или теперь это закономерность.

— Второе, Марин. Ладно, тогда пойду, скажу горничной подавать завтрак, а ты одевайся и присоединяйся. Потом вместе поедем. Вещи твои на кресле, там мобильный звонил, я на беззвучный поставил.

— Кто?

— Догадайся, — в глазах читалась горечь.

— А почему трубку не поднял?

— Не имею привычки. Сама перезвонишь и все расскажешь, когда посчитаешь нужным.

— Такие вещи лучше ему лично сообщу, когда вечером домой приеду.

— Странно, называешь домом место, где он обитает с другой.

— Андрей! — Марина сдвинула брови и замотала головой.

— Понял, не сейчас, одевайся.

Он вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Марина подошла к огромному креслу, там аккуратно были сложены ее вещи. Достала мобильный — девять пропущенных от Мэллара и Антея — четырнадцать. Они что не чувствовали где она? Раньше же повелитель сам ее находил, без помощи техники.

Звонить не стала, решив, что последние события, явно не телефонный разговор. Приняла душ, оделась, причесалась, подкрасилась, благо минимум, чтобы привести себя в порядок у нее был с собой в косметичке.

Завтрак прошел спокойно, Андрей был вежлив и молчалив. По дороге на работу он тоже говорил мало, погруженный в свои мысли.

Первый рабочий день после вынужденных выходных в плане задач был легким. Марина ходила от палаты к палате, всматривалась в пациентов, пытаясь увидеть то, чего сама до конца не могла понять.

В двух случаях она ощутила смерть. Явственно, практически осязаемо, словно сгусток черного дыма летал над людскими головами. И не было ни единого сомнения — они уже одной ногой прощупывали почву того света. Жизнь уходила. Марина чувствовала свое бессилие. Хотелось помочь, но в голове отчетливо слышался голос: «Бесполезно».

Она врач, и к смерти относилась спокойнее. За жизнь она видела немало, когда неожиданно уходили молодые люди и дети. Иногда смерть обрывала жизни, когда казалось, у человека, все только начиналось. Но, она всегда надеялась на лучшее, старалась помочь, вылечить. Это был ее долг, то ради чего училась, то к чему стремилась.

Тут же она просто знала, душа покинет тело, и ей остается только принять это как факт. Это скорее напоминало проклятье, чем силы. Врагу подобного не пожелаешь, а ей предстоит с этим жить.