Обреченная отдаться Тьме [СИ]

Предмет начал издавать красное свечение, а на глазах Марины начали происходить настоящие метаморфозы. Сначала у Андрея выросли крылья, он, так как тогда в больнице, светился белым светом, но потом, перья стали выпадать, сами крылья буквально тлели на глазах, менялось и его светлое открытое лицо. Кто это? Что это? Девушка смотрела с ужасом…

Метаморфозы

Он упал на ковер, тело удлинялось, вместо рук и ног выросли лапы с перепонками и огромными когтями, тело покрылось чешуйками со змеиным узором. Андрей стал похож на огромную ящерицу с человеческим лицом. Блестящие глаза угольно-черного цвета без зрачков смотрели только на Марину. Они не вызывали ужаса, а лишь манили неизведанными тайнами. Он высунул раздвоенный язык и стал медленно приближаться.

В открытое окно залетела белая голубка и села на плечо девушки. Взмахнув крыльями, она стремительно теряла оперение, превращаясь в длинную змею. Она медленно ползла по телу Марины, обвивая ее шею. Скользкое холодное тело на удивление не вызывало негатива, скорее, приносило успокоение.

Девушка была не в силах оторвать взгляда от Андрея, как завороженная наблюдала за ним. Не было отвращения, совсем не хотелось бежать. Черные глаза манили блеском, огромный человеко-ящер вовсе не казался отталкивающим. Он дарил странное ощущение покоя. Абсолютно все стало неважным, ушли тревоги, и душу сковало блаженное спокойствие.

Подойдя впритык к девушке, он обвил хвостом ее ноги. Змея, бывшая еще минуту назад голубкой, обвивала шею и левую руку, голова же ее покоилась в ложбинке на груди Марины. Она чувствовала, как сознание улетает, наступала эйфория, некий дикий экстаз и совсем не хотелось возвращаться в реальность.

— Ты же не боишься меня? — голос слегка видоизменился, добавились шипящие нотки, и каждое слово отдавалось эхом в подсознании.

— Н… н… нееет… — девушка с трудом смогла произнести одно слово.

— Так, заканчиваем представление, — в завораживающее действо вмешалась, стоявшая все это время в стороне Антея. Она убрала предмет, и как только красный свет погас, змея быстро сползла с плеча, и скрылась из глаз. Андрей отполз в дальний угол комнаты, и произошла обратная метаморфоза. Вскоре вместо огромной ящерицы, на Марину смотрели все те же добрые карие глаза.

Прошло оцепенение, вернулась ясность мысли, и все виделось теперь по-иному.

— И что это было? Андрей, ты врал мне? Ты сказал, что ангел, говорил о помощи? А на самом деле преследовал свои цели?

— Я говорил, что ангел — это одно из моих воплощений, так и есть. В моих словах нет лжи, и мои намерения и желания по отношению к тебе искренни, — в голосе врача-ангела-ящерицы не было и тени смущения или раскаяния. Словно ничего особенного и не произошло.

— Нет, Марина он не врет, он искушает, умело изворачиваясь, искажая правду, опутывая жертву и мастерски загоняя в свои сети, — Антея вальяжно развалилась в кресле, закинув ногу на ногу. Ситуация явно забавляла ее.

— Я могу сделать так, что ты больше никогда не почувствуешь боли, я готов подарить тебе рай на земле, и подобных ощущений никто не в состоянии тебе дать.

— Сделав своей безвольной куклой? Думаешь, я не ощутила твоего гипнотического воздействия, — девушка начинала закипать от злости, сколько еще они будут играть с ней.

— Подарив тебе счастье, Мариночка, — он подошел и провел рукой по ее лицу, и снова волна невероятного спокойствия.

Девушка отошла назад. Повернувшись к блондинке, она практически выкрикнула:

— Да кто он такой, можешь мне ответить?

— Хранитель страданий и искушения. Падальщик пожирающий их, и таким образом, получающий силу.

— Сестра, не перекручивай и не вводи мою дорогую гостью в заблуждение.

Марина перевела вопросительный взгляд на Андрея.

— Да, я искушаю людей, испытывая их волю, позволяю в полной мере ощутить горечь разочарований. И если человек вытерпит, выстоит и не прогнется под обстоятельства, он получит свое счастье. Люди не ценят, того, что дается легко. Они обесценивают жизнь и любовь, со временем все теряет остроту и в поисках новых ощущений, теряя голову, пускаются во все тяжкие. И только в полной мере ощутив вкус потери, они начинают ценить, что имели, и без сожалений спустили на ветер.

— Так ты же искушаешь их? Помогаешь скатиться вниз, и наблюдаешь, как я поняла и пожираешь их страдания?

— Страдания, боль — это порой изощренное удовольствие для человека. Одна из цепочек того же баланса. Человек должен познать в жизни все. Сколько раз люди сами обрекают себя на страдания, без посторонней помощи? Я показываю им жизнь в разных ракурсах, но сам человек выбирает свой билетик судьбы, по какой дороге пойти, выбрать путь вверх или продолжать саморазрушение.

— А по дороге вверх снова и снова искушаешь их, пока они не оступятся, и ты снова сможешь поживиться?

— Мариночка, слишком мрачные мысли о моей персоне. Нет, человек, заслуживший мое уважение, выстоявший, получает от меня избавление от боли. Я люблю людей и живу среди них, прошу, не делай из меня монстра.