Обреченная отдаться Тьме [СИ]

Марина с трудом поднялась, тело по-прежнему дрожало, отказываясь слушаться хозяйку. Тут глаза девушки округлились, даже учитывая свою неопытность, ее поразил размер — его член был огромен. Куда пропало ее стеснение? Она стояла, опустив взгляд, и рассматривала соблазнителя.

Стройные, длинные мускулистые ноги, вздыбленный член, вызывал страх и пробуждал еще больше желания. Идеально ровный, гладкий и широкий — он манил в неизведанный мир порока.

— Ближе, девочка моя…

Марина нехотя оторвалась от созерцаний прелестей мужчины и шагнула к нему. Он положил одну руку ей на плечо, вторая поддерживала девушку за талию, их глаза встретились — синее пламя и малахитовая дымка, опыт и невинность.

— Скажи, что принимаешь меня… — бархатистый голос ласкал слух и одновременно властно повелевал.

Не в силах произнести и слова, она кивнула.

— Скажи, я хочу услышать.

— Да, я принимаю тебя в себя…

Блаженная улыбка промелькнула на его лице. Загадочный соблазнитель поднял Марину, она инстинктивно обвила его ногами. Его член упирался в промежность, лаская вход в ее лоно.

— Откройся мне навстречу, Риша… — донесся еле слышный шепот.

Мэллар сомкнул свои крылья за спиной девушки. Наступила тьма, озаряемая, лишь синим пламенем его глаз. И в тот же миг одним резким движением он проник внутрь. Разрезая девственную плеву, сметая все границы, проникая в душу, опутывая сердце, впитывая ее желания. Он словно пронзил ее всю без остатка, навеки подчинив себе.

Резкая боль — показалась наградой, она принимала ее упоенно, раскрываясь навстречу. Марина принадлежала ему, она отдавала целиком, чувства, эмоции, желания и даже жизнь. Боль граничила со сладострастным наслаждением. Сознание померкло, грань боли и блаженства стерлась окончательно.

— Смотри мне в глаза, страстная моя девочка, — бархатный голос удерживал ее от падения в пучину небытия.

Мэллар двигался в бешеном ритме, пронзая ее глубже и глубже. Все что происходило, было свыше человеческих возможностей. Молниеносные, резкие движения, взрывы удовольствия следовали один за другим, тело с жадностью впитывало все, прося еще и еще. Еще один пик наслаждения… и еще, в глазах заискрились звезды, танцуя колдовской танец в синем пламени.

Это было наваждение, и казалось, оно длилось вечность, ничего не существовало до, и ничего не будет после… Их стоны слились в один крик страсти, темп становился яростнее…

И тут сквозь пелену блаженство, Марина почувствовала, как рука на ее плече видоизменяется, на ней стала появляться шерсть (или показалось). Мысли вытеснила новая волна наслаждения.

Ствол внутри еще больше набух, готовясь низвергнуть семя. Мэллар издал звук, напоминающий смесь стона и рыка, неистово пронзая девушку. И тут ее лоно наполнили новые сказочные ощущения, вновь унося ее к самому сильному пику блаженства.

Они смешались с резкой болью в спине. Когти вонзились в нее, разрывая плоть. Марина приняла боль, крича и извиваясь в руках темного соблазнителя, открыто и покорно принимая все, что он давал.

Мэллар вышел из нее, разомкнул крылья. Тьма отступила, унося с собой их игры блаженства. В глаза ударил яркий свет. Он дышал прерывисто, а глаза уже излучали привычное лукавство. Марина посмотрела на его руки, одна из них была похожа на лапу зверя, но под ее взглядом быстро приняла привычные человеческие очертания.

Второе что заметила девушка — кровь. Она стекала по плечу, и маленькая лужица багровела на полу. А потом у нее подкосились ноги. Соблазнитель подхватил девушку на руки и отнес на кровать.

Повелитель

— Все что только что произошло, было слишком нереальным… неземным. Может, я сплю?

— Нет — это не сон.

— И что за кровь у меня на плече, это так твоя страсть вышла из-под контроля?

— Нет… так было нужно…

— Опять очередные загадки, и как всегда, я все потом, когда-нибудь пойму?

— Именно так, Лисичка, — его глаза весело блестели.

— Да я ни о чем не жалею. О таком невозможно сожалеть! Но меня терзает вопрос, кто, же ты такой? Служишь добру или злу?

— Что есть добро и зло? — Мэллар смотрел насмешливо, холодная улыбка едва коснулась краешков его губ, на один миг, даже померкло синее пламя глаз.

— И что же по-твоему, расскажи?

Соблазнитель сел рядом, продолжая неотрывно смотреть на Марину.

— Добро — отличная ширма. Им прикрываются, устраивая войны, люди самозабвенно рассказывают, что сражаются за свои земли, честь, думают про благо народа, отстаивают независимость. А меж тем гибнут простые люди, принося себя в жертву иллюзорным идеалам. Кто стоит на верхушке обогащается, упивается властью, вселяя в людские умы очередные бредовые идеи.

Ради веры люди готовы на все, они очерняют, то, что их мозг не в состоянии принять. Уничтожают всех, чье мнение разнится с их мировоззрением. Но разве так они несут добро?

Чтобы поднять свою самооценку, они творят благие дела напоказ. В надежде получить плюшки и признание взамен. А ведь на самом деле их мало заботит кто-то, кроме собственно персоны. Даже сокрушаясь об умершем человеке, большинство жалеют себя. Ведь им теперь придется тяжелее, они лишились любви или поддержки.