Обреченная (СИ)

— Просто мне нравится тут, и это утро самое фантастическое. Я благодарна судьбе, что мы столкнулись с тобой, — последнее я не хотела говорить, кто же, чёрт возьми, меня потянул за язык? Это было лишнее, явно лишнее. Я практически призналась ему в своей влюблённости. Зачем я это сделала? Почему я не смогла вовремя остановиться? Мне было стыдно смотреть Гидеону в глаза, но я пересилила свой стыд и подняла голову. Он по-прежнему улыбался, а руку убирать, видимо, не хотел, потому что рука светловолосого парня всё так же соприкасалась с моим подбородком, на котором уже скопилось много слёз. Только сейчас он сидел неподвижно, его губы немного дрожали, а его взгляд пал на мои губы. И вот тот момент, которого я почему-то боялась — он потянулся меня поцеловать. Я хотела отказаться, встать и пойти к байку, и я могла это сделать, но я не стала. Я хотела поцеловать его точно так же, как он хочет поцеловать меня. И я поддалась поцелую. Он коснулся моих губ своими, его руки обняли меня за талию, и он стал сладко меня целовать. В его пленительных объятиях я не могла ничего сделать, кроме как поддаться ему. Будто бы всё на время остановилось: шум воды и шёпот деревьев — всё затихло. В этот момент казалось, что не мы кружились вокруг Солнца, а Солнце вокруг нас.

Когда он отстранился от меня, его руки остались лежать на моей талии, и я не просила его убрать их. Мне стало приятно, что его холодные руки лежат на моей горящей от жары коже. Так как у меня никогда не было таких моментов, я не знала, о чём с ним говорить после случившегося, поэтому я просто смотрела на него своими счастливыми глазами и улыбалась. Я светилась от счастья, я чувствовала, что внутри меня распирало от любви к Гидеону, счастья и бабочек, поселившихся, наверное, навсегда внизу моего живота. Через несколько минут Гидеон почему-то убрал руки, он кардинально поменялся в лице: теперь он был поникшим и в то же время он почему-то смотрел на мои губы, и в его глазах теперь читался страх. Я вытащила телефон из кармана штанов, посмотрела на свои губы и увидела кровь. Но чья? Его? Или он меня укусил, и это моя кровь?

— Я… я не хотел, Черри, — сказал он голосом, будто произошло что-то страшное.

— Нет, ничего страшного, это всего лишь кровь, пройдёт, — улыбнулась я и, положив одну руку на подбородок, повернула его отвернувшееся лицо к себе. Когда он посмотрел на кровь, его зрачки сузились, вокруг глаз появлялась паутинка вен, хотя это было и не так заметно. Но… не верится, что я это говорю… но он не был похож на обычного человека. Я заподазривала его и ранее в чём-то, чего он не хочет мне рассказывать, но сейчас он выглядел совсем странным. Бледное лицо, странно горячее тело, красные глаза, да ещё и вчерашний резкий уход. — Что ты скрываешь от меня? Почему у тебя… такие глаза? Ты болен?

Он испугался ещё больше моих вопросов, и когда понял, что сейчас он не может просто уехать, он встал и куда-то пошёл. Как оказалось, он стал собирать вещи, которые привёз сюда. Гидеон собирался уезжать.

— Куда ты? — на мой вопрос в ответ пришло молчание. — Ответь мне, не игнорируй мои вопросы, — всё допрашивала я его, но в ответ по-прежнему тишина. — Гидеон! — почти кричала я. Но как бы я не пыталась у него узнать ответы на свои вопросы, он молчал.

И только после того, как он собрал все вещи, в том числе и плед, на котором минутами ранее сидели мы и сладко целовались, он вдруг сказал:

— Нам пора ехать домой. Довольно с тебя на сегодня. И лучше не задавай такие вопросы, если знаешь, что не получишь ответы.

Я стояла рядом с местом, где лежал плед, я чувствовала, как кипела кровь в моих венах. Что значит «Довольно с тебя на сегодня»? Я не понимала его. Поэтому последовала череда следующих вопросов, ответы на которые я готова была получить любой ценой:

— Довольно с меня на сегодня? Что это значит?

— Довольно опытов с тебя на сегодня, — почти спокойно ответил он в этот раз.

— Опытов? Я что, подопытная мышь, чтобы так говорить? Объясни мне нормально, без лишних загадок, — требовала я, но он не хотел нормально отвечать. Ну, хотя бы так разговорила его, а то молчание в ответ меня тем более не устраивало.

— Я и так тебе объясняю нормально. Но могу объяснить внятнее: ты испытываешь шок. Так? Так. А шок испытываешь от чего? От того, что увидела меня настоящего, так? Так. Если ты будешь слишком много спрашивать, то, боюсь, шок перерастёт в страх и ужас.

Тебе не следует знать большего. Я и так зашёл слишком далеко: я поцеловал тебя. Я прошу тебя, не стоит обижаться на меня, я хочу уберечь тебя, — говорил он, посмотрев в мои глаза. Что он сказал? «Тебе не следует знать большего». Моё любопытство не давало мне покоя, я хотела узнать всё, что он подразумевает под словом «большего».

— Но, Гидеон… Прошу тебя, объясни мне. Я имею право знать, раз встретила тебя, — умоляла я его, хотя, наверное, зря это делала.

Я боялась, что он мне не ответит, но парень снова повернулся ко мне и сказал с лёгким сарказмом и ухмылкой:

— Ну, конечно же, я демон!