Обреченная (СИ)

Ужин был восхитительный, как в плане еды, так и в плане окружения. Все задавали мне вопросы о моей жизни, слушали, как говорится, с открытыми ртами мои истории. Порой они казались странными, говорили о моей жизни так, будто в тот или иной момент, о котором я им не рассказывала, были там сами и своими глазами видели это. Но этому я не придала значения. Может, я стала бы задумываться над этим вопросом в будущем, но сейчас этот дом настолько расслабил мой разум, что думать об этом я не хотела.

Когда пришла очередь задавать мне им вопросы, я не знала с чего начать. Эдгар обещал, что на любой вопрос, насколько секретным он бы не был, они ответят честно, ведь я и так знала их основной секрет, хуже которого уже ничего не могло быть.

Вопросов было много, но как правильней мне их задать, чтобы не обидеть вампиров, я не знала. Всё же, решив, что я хочу устранить своё любопытство, я решилась и задала первый вопрос:

— Когда Гидеон пришёл ко мне в гости, мы с ним заговорили о возможностях и способностях вампиров, он мне так и не рассказал, что вы можете. Я очень хотела бы знать: у вас есть способности?

— Да, — недолго думая ответила Эшли. — Думаю, ты встречалась с таким даром, как смена настроения. Он принадлежит Гидеону. У Кэндис дар читать мысли. Ты можешь не волноваться, что кто-то читает в данный момент твои мысли, ведь, как только Кэндис захочет это сделать, ты почувствуешь резкую, но быструю боль. Такое легко определить. У Эда тоже замечательный дар замедлять предметы, хотя он им пользуется достаточно редко, и то, если, к примеру, тарелка падает, он замедляет её падение, чтобы успеть поймать. У меня же самый простой дар, который может иметь любой человек — проницаемость. Я чувствую всё то, что чувствует рядом находящийся человек, — после недолгого молчания Эшли встала из-за стола, взяла пустые тарелки с когда-то лежавшей на них едой и ушла в направлении кухни. Через минуту она появилась с новой порцией салата, которую поставила на шёлковую поверхность круглого стола и села, взглянув на меня. — Не стесняйся, спрашивай, что хочешь. Мы не укусим, детка, — улыбалась она всё так же ласково.

— Чтобы стать вампиром, что для этого нужно?

— О, на это разные способы найдутся. Нас всех, кто сидит за этим столом, превратили одним-единственным способом.

Существуют и другие, но я расскажу только про этот, — улыбнулась мама Гидеона. — У каждого из нас не было выбора, кроме как стать вампиром. Все мы были на грани жизни и смерти. Нас с Эдгаром перевоплотил 178 лет назад вампир, которого уже, скорее всего, нет в живых. Он напоил нас своей кровью, после чего она смешалась в нашем теле с нашей человеческой, и с первым ударом сердца после попадания вампирской крови в организм сердце начинает перевоплощать тело человека. Мы засыпали на час и более. После пробуждения мы хотели крови, в горле всё кололо. Но именно этот момент в нашей жизни решает нашу судьбу.

У нас есть выбор в такие моменты: пить кровь человека в первые сутки и перевоплощаться до самого конца или не выпить ни капли и умереть навсегда. И тут уже нет разницы — осталась ли человеческая кровь в тебе или нет. Это просто не играет никакой роли. Были такие случаи, когда «не живые — не мёртвые», как их принято звать, не пили кровь. Их тела иссыхали, они превращались в живые мумии, после чего сердце останавливалось от того, что крови в теле и организме нет, — после её слов меня начало трясти, это было страшно слышать. Увидев это, Эшли подошла ко мне, обняла своими тёплыми нежными руками и добавила: — Детка, не бойся. Тебя, надеюсь, в жизни такое ждать не будет. Ты проживёшь нормальной человеческой жизнью, — эти слова меня добили до конца, меня стало трясти ещё сильнее, ведь я вспомнила, что гласила книга с рунами. Год жизни мне дан — и это максимум. Но когда я увидела взгляд Гидеона, полный беспокойства, любви и нежности, я успокоилась и продолжила задавать вопросы.

— Я не знаю, правильно и культурно ли будет звучать мой вопрос со стороны, я не пытаюсь вас этим как-то обидеть, так что, если что заранее прошу прощения. Вы чувствительны? — спросила я, тут же принимая красный цвет лица.

— В чём и когда? — спросил Эдгар вежливо нежным голосом.

— Во всём. Эмоции, чувства… прикосновения. Что вы чувствуйте? — как только я задала этот вопрос, Гидеон встал со стула и ушёл в непонятном направлении. Но по его выражению лица не скажешь, что я его обидела или задела этим вопросом. Он просто встал и ушёл.

— Дорогая, положи свою ладонь на мою щёку, — с этими словами он взял мою руку и положил, как и просил, на свою щёку. Под ней пульсировали мышцы так, как у обычно человека не пульсируют. Это казалось таким странным и необыкновенным. — Чувствуешь это? Мышцы. Их пульсацию. Вампиры чувствительней людей в разы. Для нас малейшее прикосновение раскрывает столько чувств, сколько вы не чувствуете. К сожалению, эмоции не всегда такие же, как и у человека. В большинстве случаев мы более нейтральны, чем вы. Хотя некоторые вещи для нас даже эмоциональнее, чем у вас — людей.