Обреченная (СИ)

Я вспомнила, как от меня уехал дедушка, который гостил у нас в доме в Фейте. Тогда был пасмурный день, пелена серых туч скрыла с глаз бескрайнее голубое небо. Непривычный день для Фейта, ведь там всегда было солнечно. В тот день мы с дедушкой сидели в гостиной почти весь день и играли в разные настольные игры, которые он привёз мне с собой в подарок. Пока я делала свой ход, он успевал общаться с моими родителями, которые тогда были ещё вместе, а затем делал свой ход, не прерывая разговор. Когда Лиззи позвала нас обедать, я и не подозревала, что в этот момент дедушка пойдёт собирать свои вещи. Мама знала, как я была привязана к дедушке, она не хотела делать мне больно, говоря про его отъезд. Именно поэтому Лиззи решила отвлечь меня от этого обедом, за которым мы сидели с мамой, папой и бабушкой. Когда трапеза обеда была окончена, я прибежала в гостиную, где, как я считала, он ждал меня для продолжения игры. Не увидев дедушку, сидящего на полу, где располагалась игра, я повернула голову к двери, рядом с которой он стоял с чемоданом. Он уезжал. Мой детский мозг думал тогда, что дедушка уезжает навсегда, поэтому он дал команду плакать моим глазам. Я подбежала к дедушке, и, плача и надрывая свой голос, стала кричать:

— Не покидай меня! Не уезжай! Пожалуйста.

На что он нежным, но добрым голосом ответил:

— Черешенка, — ласково говорил дедушка. — Ты чего? Дорогая, мне ехать пора. Не скучай тут без меня, в игры играй, что я тебе привёз.

После этих слов он уехал. Дедушка покинул меня. Я считала, что больше никогда не увижу его, отчего я так думала — уже не помню. Но факт остаётся фактом — я думала, что это был последний день, проведённый с дорогим мне человеком вместе.

Сейчас я чувствовала тоже самое, что и в восемь лет, когда он уехал: пустошь внутри меня, большая дырка в сердце, потерянность, нескончаемое чувство грусти. Всё это оставалось во мне очень долгое время. Со временем силы покидали меня, и я уснула. Уснула на полу в гостиной со слезами на глазах.

Думаю, многим не понять этого. Не понять того, что в тот момент, когда тебе нужна его любовь, нужна его поддержка, нужна его забота, он просто кидает тебя и уезжает куда подальше, чтобы больше не встретиться с тобой, чтобы уберечь тебя, как он думал, от беды. Очень похоже на то, что происходило в «Сумерках». Белла была в глубокой депрессии, её убивало чувство потерянности, а пустота в её сердце не пыталась её покинуть. Я не понимала её тогда, думала, что она не в своём уме. Я считала, что нельзя настолько сильно влюбляться, чтобы после расставания так сильно плакать и искать адреналин. Но теперь я попала в такую же ситуацию.

Шли дни, я не выходила из комнаты, ела, как мне казалось, достаточно для поддержания жизнедеятельности, но Лиззи говорила, что этого мало. Я не хотела никого видеть, хотя ко мне пару раз пытались наведаться сёстры Льёнсон. Но мне сейчас точно не до них. Я пыталась решить вопросы, которые беспокоили меня больше всего на свете. Я думала, о том, как заполнить эту дыру в сердце. Как утолить боль, что бушевала внутри меня, что поразила моё тело? Как перестать думать о нём, если не помогали ни книги, которые я забрасывала в угол на каждом моменте поцелуя главных героев, ни фильмы, где присутствуют те же поцелуи, даже в боевиках?

Когда мама заставила меня встать на весы, я удивилась: я скинула за эту неделю пять килограмм. Я не понимала, почему? Ведь я ела, не вела спортивный образ жизни. Я даже спала сейчас меньше, чем раньше.

Спустя две недели моего пребывания дома я решила сходить в «Мистик Гриль». Стоило всё-таки выбираться на улицу, иначе моё состояние уже никто, кроме меня самой, не смог бы спасти. Надев чёрное платье, которое для меня в какой-то момент стало ненавистным, я спустилась вниз к выходу, где меня ждала Лиззи.

— Неужели решила прогуляться? Давно пора, — начала она опять читать свои нотации по тому поводу, что я сидела всё время дома, исхудала, перестала заниматься утренней пробежкой, которую она так не любила. Тем временем я обувалась в свои по-прежнему любимые чёрные слипоны и надевала чёрную кожанку.

— Мама, — сказала я, когда она закончила, — пожалуйста, не трогай меня. Я просто пойду, прогуляюсь до «Мистик Гриль». Через час, скорее всего, приду. И да, дай денег, пожалуйста. Думаю что-нибудь купить.

На удивление, мама сунула мне свой кошелёк, улыбаясь, обняла и дополнила:

— Наконец-то ты решила поесть хоть что-нибудь! Отдыхай, Чер.