Обреченная (СИ)

После некоторых предыдущих событий в моей жизни, я не очень доверяла врачам. Но согласилась пойти в клинику, при одном условии, что все мои анализы и результаты обследований я смогу отксерокопировать. Мама на это согласилась сразу, а вот врачи очень долго сопротивлялись. Но в результате сдались. Я прошла полное обследование от макушки до пяток. Меня мучили два месяца, а потом вынесли приговор.

Все свои анализы я забирала и проверяла их по медицинской литературе. За те три месяца я изучила уйму книг по медицине и нейрохирургии. Я облазила тьму сайтов и даже писала письма другим специалистам в этой области. Все отвечали мне одно и то же.

По чистой случайности при объявлении окончательного диагноза не оказалось мамы. Как я благодарна её начальнику за срочное совещание!!! В общем, узнала я все лично. Объяснять тогда все мне вышел именно доктор Смаерз.

— Виргиния! Мне надо поговорить с вашей мамой! — твердо ответил врач, не желая мне ничего рассказывать, а я на тот момент уже докопалась до истинны по книгам. Но мне до конца еще не верилось, что судьба могла так жестоко со мной обойтись. Мне нужно было это услышать от врача!

— Вы можете сказать все мне! Это моя болезнь и я хочу услышать ее название! — требовала я.

— Мы не сообщаем диагнозы детям без опекунов или родителей! Извини! — он развернулся и уже хотел уйти.

— Значит у меня правда опухоль головного мозга! — подвела я. Врач тут же развернулся ко мне.

— Откуда тебе это известно? — испугался доктор.

— Не просто так же я просила все мои анализы! По книгам и интернету! — спокойно ответила я.

— Ты очень умная девочка! — заключил Смаерз.

— Мне скоро восемнадцать! Вы же сможете меня прооперировать? — с тлеющей надеждой спросила я. Я прекрасно видела свои снимки, и семь небольших темных пятен на них. Но ведь я не медик! Может быть, надежда еще есть! Я очень старалась настроиться на лучшее.

— Нет, Виргиния! У тебя не просто опухоль. В принципе опухоли такого размера оперируют вполне успешно и почти без последствий. Но в твоем случае это невозможно, — очень грустно проговорил он, смотря при этом в пол и ломая свои пальцы.

— Почему? Потому что их семь?

— Да! Дело в том, что реабилитационный период после таких операций от шести месяцев до двух лет. А за одну операцию можно вырезать только одну, максимум две, при очень хорошем стечении обстоятельств. Еще после операции используются специальные лекарства, помогающие головному мозгу восстановиться, вырастить новые здоровые клетки. Но это лекарство будет помогать и оставшейся опухоли. И никто не знает, как она может себя повести в таком случае. А у тебя их семь. Это просто не реально! У тебя даже при самом наилучшем стечении обстоятельств и гениальном хирурге просто не хватит времени! Мне очень жаль, но мы ни чем не можем тебе помочь! — он взял меня за плечи, слегка встряхнул и заглянул в глаза.