Обреченная весна

В эту ночь они спали каждый на своей половине большой двухспальной кровати, словно опасаясь прикасаться друг к другу. За завтраком оба молчали. Он отправился на вокзал, купил билеты на поезд. А когда возвращался домой на попутной машине, в них врезалась черная «Волга» какого-то корреспондента, торопившегося на очередной брифинг. Сразу появились сотрудники литовского ГАИ, словно ожидавшие именно этой аварии. Пришлось долго объяснять им, почему он оказался в машине и как произошла авария.

Мурад вернулся в гостиницу через полтора часа и сразу увидел сидевшую в холле Карину с заплаканным лицом. Она мгновенно вспыхнула от радости, бросилась к нему и крепко обняла, шепча на ухо:

– Только больше не уходи, только не исчезай, пожалуйста. Не делай мне так больно, очень тебя прошу. Лучше скажи мне честно, что уходишь.

– Я никуда не уходил. Вот билеты. Я попал в аварию... – пытался объяснить Мурад, но она сжимала его в объятиях и, как заклинание, повторяла, чтобы он не уходил.

Уже позже, в вагоне поезда, Карина признается ему, что испугалась, когда он так долго не возвращался. Сначала решила, что он просто сбежал. Но его вещи остались в номере гостиницы, и тогда она испугалась по-настоящему, что с ним произошло что-то страшное. Она не знала, кому звонить, куда бежать. Так и просидела в холле отеля, пока он не появился.

На следующий день они прибыли в Ригу и сразу узнали, что нужно бежать в банк, чтобы обменивать деньги. В стране объявили о денежной реформе. Именно сейчас, сразу после литовской, а потом и латышской трагедий, решили менять деньги, словно для того, чтобы отвлечь людей от ненужных мыслей. В сберкассах стояли в очередях тысячи людей, пытаясь сдать имевшиеся у них средства. Мурад вспомнил про полученный в издательстве гонорар. Нужно было что-то делать, ему не разрешат здесь его обменивать. Он отправился в комиссионный магазин и выбрал золотое кольцо. За старые деньги его не хотели продавать, но он убедил продавца, добавив еще триста рублей сверху. Протягивая кольцо Карине, он честно признался:

– У меня могли пропасть деньги, а так у тебя сохранится память о нашем путешествии.

– Дурак ты честный, – с явным сожалением проговорила Карина, разглядывая кольцо. – Мог бы придумать другую историю. – Он увидел, как заблестели и повлажнели ее глаза, и радостно улыбнулся.

Ремарка

Во вчерашнем номере газеты «Известия», в корреспонденции под названием «У десантников – потерь нет», рассказывали о лейтенанте-десантнике Викторе Викторовиче Шатских, который погиб при штурме Вильнюсского телецентра.

Однако командование военно-воздушных войск и Министерства обороны утверждает, что лейтенант под такой фамилией у них не числился. Так кого же представлял в Литве погибший лейтенант? Как сообщили в Центре общественных связей КГБ СССР, лейтенант В. Шатских – сотрудник КГБ СССР и был направлен в составе небольшой группы в Вильнюс, чтобы в пределах своей компетенции оказать содействие в стабилизации обстановки в городе.

«Известия», 1991 год

Ремарка

Министр внутренних дел Латвии Алоиз Вазнис в своем интервью заявил, что, по словам Бориса Пуго, тот не давал команды на действия ОМОНа у здания МВД республики. Он осудил трагический конфликт. Даны указания Прокуратуре СССР на проведение расследования. Б. Пуго гарантировал, что ОМОН до его окончания будет находиться на своей базе.

Уточнена личность погибшего. Им оказался восемнадцатилетний школьник. В тяжелом состоянии находится оператор Гвидо Звайгэне. Спасая ему жизнь, врачи сделали уже несколько операций. Отец Гвидо Звайгэне обратился ко всем по телевидению:

– Люди добрые, опомнитесь, неужели вы не понимаете, что делаете? Неужели нет силы, ни Божьей, ни людской, чтобы вас остановить?

«Известия», 1991 год

Глава 13

В тот вечер она приехала в ресторан в каком-то немыслимом черном наряде – очевидно, одно из тех платьев, в которых она должна появляться на протокольных мероприятиях. Эльдар заранее заказал столик и нетерпеливо ходил по внутреннему пространству отеля, дожидаясь приезда Светланы. Он никогда не был в этой гостинице, и ему понравилось необычное помещение с таким большим пустым пространством внутри. Его удостоверение сотрудника ЦК КПСС вызвало у официанта насмешливую улыбку, зато двадцать пять рублей убедили оставить свободным один столик для гостей. Эльдар с ужасом подумал, что его зарплаты не хватит на походы в такие рестораны. Самое поразительное, что место, где он работал, уже не считалось столь престижным, как раньше. Если бы в 70-е или 80-е годы здесь появился инструктор ЦК КПСС, его бы встречал сам директор, стараясь при этом не дышать, чтобы слышать каждое слово гостя. А сейчас это было даже немного смешно.