Обреченная весна

Следующим отличился Бессмертных, получив единогласную поддержку депутатов; никто не воздержался и не проголосовал против. Бессмертных сидел довольный и с трудом скрывал улыбку. Он был назначен министром совсем недавно и уже успел заслужить одобрение парламента. На вопрос писателя Давида Кугультинова, до каких пор наша страна будет получать иностранные подачки в виде помощи, Бессмертных гордо ответил, что великая страна не нуждается в таких подачках и может вполне обойтись без помощи со стороны, чем сорвал аплодисменты зала, словно какой-нибудь популярный актер.

Горбачев подумал, что уже можно уходить. Оставались только двое кандидатов. Но именно с ними произошла осечка. Примаков получил только 210 голосов, а Болдин – 237, и оба считались не получившими необходимого большинства.

Потом были другие утверждения. Крючков, сидевший рядом с Павловым, наклонился к нему и тихо произнес:

– Видите, что получилось? Они считают Примакова и Болдина его самыми близкими соратниками.

– Вижу, – буркнул Павлов. – Посмотрим, что он сделает.

Еще до перерыва Горбачев вызвал Лукьянова.

– Что происходит, Анатолий? Почему Примаков и Болдин не набрали нужных голосов? Ты говорил, что Верховный Совет у тебя под контролем. Это ведь не съезд, где невозможно управлять.

– Я сам не понимаю, почему они не прошли, – мрачно признался Лукьянов. Хотя прекрасно понимал, почему не прошли именно эти двое – их считали самыми близкими соратниками Горбачева и демонстрировали президенту свое неприятие его политики, демонстративно поддержав Павлова и Крючкова.

Это понимал и сам Горбачев. Он не мог позволить себе смириться с подобным результатом, не потеряв окончательно своего лица. Впереди был апрельский пленум, на котором его могли просто снять с поста Генерального секретаря. Поэтому он сразу попросил слова.

– Мне абсолютно непонятно, почему, не обсудив кандидатуры товарищей Примакова и Болдина, мы включили машину голосования и отказали им в праве быть членами Совета национальной безопасности. Товарищ Примаков – крупный ученый и политик. Он будет с пользой работать в Совете. Я буду просить вас поддержать эту кандидатуру. Процесс отбора кандидатов в такой важный орган, как Совет национальной безопасности, очень сложен, и я буду настаивать на переголосовании кандидатуры товарища Примакова.

Что касается товарища Болдина, то мы работаем вместе с ним с 81-го года. Вы понимаете, как сложно президенту страны выбрать себе толкового помощника. А он является руководителем моего аппарата. Попрошу еще раз обсудить эти кандидатуры и учесть самое главное – это люди, которым я абсолютно верю.

Объявили перерыв. Павлов вошел в комнату, где отдыхал Горбачев.

– Может, не нужно настаивать, Михаил Сергеевич? – предложил он. – В конце концов, всех остальных уже утвердили. Болдин не такая важная фигура, чтобы «терять лицо», а с Примаковым мы договоримся. Сейчас с ним говорит Лукьянов. Может, Евгений Максимович возьмет самоотвод, чтобы не подрывать ваш авторитет.

– Нет, – упрямо возразил Горбачев.

Он понимал, что подобная осечка именно сейчас будет означать окончательную сдачу всех позиций в Верховном Совете, после которой он не сможет уже проводить никакие кандидатуры. Ему нужно обязательно продавить утверждение Примакова и Болдина, иначе поражение будет сигналом для апрельского пленума, где может закончиться его карьера Генерального секретаря.

После перерыва слово неожиданно попросил Примаков. Все ждали, что скажет этот многоопытный политик. Евгений Максимович медленно вышел на трибуну, оглядел собравшихся и начал говорить.

– Во-первых, хочу поблагодарить Михаила Сергеевича Горбачева за его слова в мой адрес. Я работаю под руководством нашего президента уже несколько лет, и это были самые лучшие и счастливые годы моей жизни. Я считаю Михаила Сергеевича выдающимся руководителем. Насчет себя хочу сказать, что снимаю свою кандидатуру. Раз уже прошло такое голосование, где я не сумел набрать нужного количества голосов, прошу не выставлять мою кандидатуру на повторное голосование, даже несмотря на то, что сам Михаил Сергеевич предложил переголосовать во второй раз. Я могу работать советником или на любой другой должности. Это не значит, что я ухожу из команды. Этого не будет. Но считаю, что повторное голосование излишне.

Горбачеву не понравилось выступление Примакова, но он решил больше не высказываться. Несколько депутатов заявили, что готовы поддержать Примакова. Было предложено переголосовать обе кандидатуры, и в результате Примаков получил необходимое количество голосов. А Болдин и во второй раз не набрал нужного количества. Расстроенный Горбачев молча встал и уехал. Это была пощечина, вызов Верховного Совета, который он считал своим надежным союзником. В этот день он потерял своих последних союзников, а сидевшие в ложах вместе с ним руководители государства поняли, что Горбачев уже обречен. Рано или поздно он будет смещен со своего поста большинством голосов либо народных депутатов, либо членов ЦК КПСС.