Обреченная

Незадолго до столкновения Малейва-3 разорвалась и засияла как маленькая новая. Затем сияние стало меркнуть, планета рассыпалась на отдельные тлеющие уголья, чертящие извилистые линии в ночи, и свалилась в кобальтовую бездну Моргана.

После этого душ из обломков еще несколько часов проливался на газового гиганта, и о случившимся напоминали только уцелевшие куски погибшей планеты. Тем временем Морган шел своим путем, едва ощутив влияние встречной планеты. Его орбита изменилась незначительно. Его мощному гравитационному полю, очевидно, еще предстояло слизнуть с неба несколько лун где-то в другой части системы. Однако — спустя пару веков.

* * *

Хатч предполагала, что ужин дан в честь Малейванской Четверки. Сперва казалось, что это именно так. Их поочередно представили целой толпе людей в главном обеденном зале. Те поаплодировали, и спасенные сели за капитанский столик. Всем хотелось пожать им руки, пожелать удачи и счастья, взять автографы.

Им предложили произнести речи. («Если вы уложитесь в пять минут, мы бы очень это оценили». Когда пришла очередь Найтингейла, Николсон демонстративно взглянул на часы.) Всем дали возможность сфотографироваться с любым из Четверки.

Раздавали и снимки самого опасного путешествия по планете, и сотни их передавали им на подпись. На некоторых была Башня Астронома (которую больше никто не называл Точкой Бербеджа); другие были кадрами из интервью, которое сделал на поверхности Август Кэньон. Еще присутствовали фото пустых коридоров шестиугольника на вершине Синей горы. Здесь же был Найтингейл, стоящий у бивачного костра на рассвете перед самым путешествием, и Хатч, свисающая с сети, как это показали телескопические камеры спасательного шаттла. А также фотографии Макаллистера, пожимающего руки доброжелателям во время прибытия спасенных на «Звезду». Откуда-то появился портрет Келли на фоне неба, уже почти заслоненного Морганом. Она выглядела красивой и дерзкой и поэтому очень скоро стала звездой званого вечера. Уже было решено, что это фото используют для обложки «Дневника на Обреченной» Макаллистера, бестселлера с описанием всего случившегося.

Несмотря на все это, героями вечера были спасатели, а не Четверка. Три капитана, Марсель, Николсон и Майлз Частайн, один за другим сделали объявления, сорвавшие бурю аплодисментов. Бикмана и его команду поблагодарили за разработку всей операции в целом. Джон Драммонд, сделавший массу расчетов орбитального движения, раскланялся перед всеми. А аплодисменты Джанет Хейзелхерст оказались вообще оглушительными.

Внешников тоже пригласили выйти, и они выстроились, а оркестр сыграл несколько тактов военного марша. Представили пилотов шаттлов. И Абеля Киндера, который получил благодарность за поддержание во время спасательной операции достаточно спокойной погоды. Вышел и Фил Зосимов, разработавший манжету и опоры для поддержки, которые должны были значительно упростить операцию, если бы, — отметил он сухо, — у них был шанс показать себя в действии.

И наконец наступил момент, когда вспомнили тех, кто погиб. Кол Везерал, пилот посадочного модуля «Звезды», Клаус Бомар, пилот шаттла. Пассажирка «Звезды» Кейси Хэйз, которая, как отметил Макаллистер, погибла, пытаясь спасти один из посадочных модулей. Чианг Хармон из научно-исследовательской группы. И Тони Хамнер, которая, по словам Хатч, не попала бы на планету вообще, если бы не последовала за другом.

Потом устроили что-то типа фуршета. Откупорили бутылки с лучшими винами на корабле. И капитан Николсон объявил, что все расходы этим вечером берет на себя «Трансгалактик». Пассажиры и гости платят только за то, что они захотят унести с собой.

Поздним вечером Хатч обнаружила, что танцует с Марселем. Когда четырнадцать стандартных дней назад она пришла на вечер (неужели это было так недавно?), Клерво был для нее всего лишь коллегой, неким голосом из кокпита, человеком, которого она раз или два видела на семинаре. Теперь же она думала о нем, как о Галантном Французе.

— У меня есть для вас несколько известий, — произнес Галантный Француз. — Мы получили результаты сканирования стержня. Ему три тысячи лет.

Он держал ее в объятиях, что с некоторых пор было для нее экзотикой. Хатч все руки казались нежными: Марселя, Мака, Келли, Тома Сколари и Найтингейла. Особенно — Рэнди Найтингейла, человека, который не бросил ее.

Три тысячи лет!

— Выходит, ты был прав.

— Выходит. Это была спасательная экспедиция. Ястребы сделали все, что смогли, чтобы вытащить из беды этих незнакомых с техникой разумных существ. Как минимум, дали им возможность выжить где-то в другом месте.

— Интересно, где?

Марсель легко коснулся губами ее щеки.

— Кто знает? Возможно, однажды мы с ними встретимся.

Хатч вспомнила хищную внешность ястребов.

— Они смотрелись не так уж дружелюбно.

— Да. Я тоже так думаю. — Его губы отыскали ее губы. — Надеюсь, ты сейчас видишь, насколько обманчива бывает внешность.

* * *