Обреченная

— Тренога кажется слишком маленькой, — произнесла она. — Окуляр телескопа должен быть на уровне твоих бедер.

Чианг указал большим пальцем на потолок.

— Не забывайте, какого роста были здешние обитатели.

Люди двинулись на самый верх. Посреди потолка проходила трещина. Щель. Покопавшись в скрывающей пол пыли и остатках каких-то растений, они обнаружили маленькую металлическую пластину, а также предмет, куда она могла сбоку вставляться.

— Возможно, ты и прав, — проговорила Хатч, пытаясь представить себе крошечного астронома с крошечным телескопом, вглядывающегося в небо через раздвинутые створки крыши. — Это должно означать, что они были знакомы с оптикой.

6

Покажите мне кристально честного человека, и я скажу вам: вот человек, которому не предлагали его цену. А ведь это полезная для развития общества вещь. На протяжении всей нашей долгой и печальной истории существовали люди, считавшие себя образцом честности. От них-то весь вред. Любой крестовый поход — за достойные литературные стандарты, за защиту женского тела, за освобождение святой земли — был инициирован, одобрен и с энтузиазмом осуществлялся мужчинами с высокой репутацией.

Грегори Макаллистер. Спускаясь с горы. Советы политикам

— Мистер Макаллистер. — Капитан Николсон поставил локти на подлокотники кресла и сцепил кончики пальцев. — Я очень рад быть вам чем-то полезным. Вам это наверняка известно.

— Разумеется, капитан.

— Но такое я сделать просто не могу. Из соображений безопасности. Да и вообще это будет нарушением политики компании.

С этими словами он беспомощно развел руками.

— Понимаю, — произнес Макаллистер. — Однако жаль. Не подскажите, как скоро произойдет следующее подобное событие?

В глазах капитана, сплошь в золотых крапинках, отразилась некоторая неуверенность. Очевидно, он не хотел обижать влиятельного издателя. Но если Макаллистер будет настаивать на своем, Николсон окажется в неудобном положении.

Макаллистеру этого не хотелось.

Они сидели в приемной, примыкающей к капитанской каюте, мелкими глотками пили бордо и ели крошечные, с палец, сэндвичи. Приватный поздний завтрак на двоих. Переборки были изготовлены из кожи и меди, а в глубине помещения на полках блестели позолотой книги в дорогих переплетах. Две свечи в форме ламп лили мягкий свет. Одну из переборок занимала схема «Вечерней звезды», а логограмма «Трансгалактических линий» в виде звездного водоворота смотрела со стены прямо над симуляцией камина.

Они сидели в мягких креслах, склонившись друг к другу.

— Я полностью сознаю причины вашего несогласия, — заявил Макаллистер тоном «по-правде-сказать-я-ощущаю-то-же-самое». — И чувствую, что вы не из тех, кого легко сподвигнуть на какую-либо авантюру.

Николсон скромно кивнул, тем самым соглашаясь с этим предположением. Капитану по многим причинам следовало быть осторожным. И консервативным. Макаллистер предположил, что у Николсона есть в качестве помощника надежный администратор, а добрый славный ИИ — не при делах, поддерживается на случай, чтобы передать ему управление, если ход событий станет неуправляемым. Скорее всего, Николсон получил свою должность благодаря связям: вероятно, женился на дочери кого-то влиятельного или сам — сын какой-то «шишки».

— Нет, не совсем так, мистер Макаллистер, — проговорил он. — Мы обязуемся твердо придерживаться установленных правил. И я знаю, что вы из тех, кто понимает это.

Лицо Макаллистера вытянулось. «Из тех, кто понимает?»

— Конечно, капитан. Больше я не стану вас уговаривать. — Он сказал это тоном смягчения внезапной напряженности. — Увы, придется благополучно пустить дело на самотек.

— А что мы, собственно, теряем? — спросил Николсон.

— Ну… — Макаллистер покачал головой, отпил глоток вина и махнул рукой, словно желая сменить тему разговора. — Это не столь важно. Хотя, полагаю, можно было бы обрести неплохие приобретения.

— Что вы имеете в виду, мистер Макаллистер?

— Обреченная почти стала легендой, Эрик. Вы позволите называть вас Эрик? — тепло осведомился Макаллистер.

— Да, да, разумеется! — Николсон смягчился, обрадованный, что столь именитый гость решил обращаться к нему по имени. — Конечно, Грегори.