Обреченное королевство

— Этих они понимают, — спокойно сказала мать. — Сжигаешь охранный глиф перед домом и отгоняешь от себя зло. Очень просто. Твой отец не дает больному заклинание, которое вылечило бы его. Он требует, чтобы человек оставался в кровати, пил воду, принимал лекарство и каждый день промывал рану. И это трудно. Они, скорее, во всем уповают на судьбу.

— Быть может, они ненавидят его еще и потому, что он часто не в силах вылечить человека.

— И это тоже. Если охранный глиф не сработал, ты можешь сказать, что такова была воля Всемогущего. Если пациент твоего отца умер, значит, виноват отец. Так они думают. — Мать продолжала работать, осколки камня падали на землю. — Они не ненавидят твоего отца — он слишком полезен. Но он не один из них и никогда не был. Такова цена за то, что он — хирург. Иметь власть над жизнями людей — большая и неприятная ответственность.

— А если я не хочу брать на себя такую ответственность? Что, если я хочу быть кем-то обычным, вроде пекаря, фермера или…

Или солдата, мысленно добавил он.

Несколько раз он втайне упражнялся с шестом, и, хотя то чувство, которое он пережил во время драки с Джостом, не повторилось, оружие притягивало и волновало его, придавало силы.

— Мне кажется, — сказала мать, — ты очень быстро поймешь, что пекари и фермеры живут не самой завидной жизнью.

— По меньшей мере у них есть друзья.

— У тебя тоже. Например Тьен.

— Он мне не друг, мама. Он — мой брат.

— Но разве он не может быть и братом, и другом?

Кал округлил глаза.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

Она спустилась на землю и потрепала его по плечу.

— Да, знаю, и прости, что я пренебрежительно отнеслась к твоим словам. Но ты сам поставил себя в сложное положение. Тебе не хватает друзей, но неужели ты действительно хочешь вести жизнь, которая ждет других мальчиков? Забросить уроки и работать до изнеможения в полях? Состариться раньше времени? Хочешь, чтобы твое лицо обветрилось и стало морщинистым, опаленным солнцем?

Кал не ответил.

— Чужой бутерброд всегда слаще, — сказала мать. — Перенеси лестницу.

Кал с сознанием долга взял лестницу, обошел ратушу и приставил лестницу к стене. Теперь мать снова может работать.

— Другие считают, что папа украл сферы, — сказал Кал, сунув руки в карманы. — Они говорят, что он написал приказ от имени светлорда Уистиоу и старик подписал его, уже ничего не соображая.

Мать ничего не сказала.

— Я ненавижу их ложь и болтовню, — сказал Кал. — Я ненавижу их за все то, что они говорят о нас.

— Не надо ненавидеть их, Кал. Они добрые люди. И только повторяют то, что слышали. — Она взглянула на особняк лорд-мэра, стоявший далеко за городом, на холме.

Каждый раз, когда Кал видел его, он чувствовал, что должен пойти и поговорить с Ларал. Но в последний раз, когда он попытался, ему не разрешили увидеть ее. Теперь, когда ее отец мертв, за Ларал присматривала няня, которая считала, что девочке нечего делать в компании городских мальчишек.

Муж няни, Милив, был главным слугой светлорда Уистиоу. И если кто-то и был источником плохих слухов о семье Кала, то только он. Он никогда не любил отца Кала. Ну, скоро Милив потеряет свою спесь. Со дня на день должен приехать новый лорд-мэр.

— Мама, — сказал Кал. — Эти сферы, они висят там и только светят. Неужели мы не можем потратить их, и тебе больше не придется ходить сюда и работать?

— Я люблю работать, — сказала она, опять отскребая крэм. — Работа прочищает голову.

— Разве ты не говорила, что я не должен работать? Иначе на моем лице раньше времени появятся морщины или еще что-то поэтическое в таком роде?

Она заколебалась, потом засмеялась.

— Умный мальчик.

— Замерзший мальчик, — пробормотал он, вздрагивая.

— Я работаю, потому что должна. Мы не можем потратить эти сферы — они для твоего образования — и работать лучше, чем заставлять твоего отца брать деньги за лечение.

— Может быть, они будут больше уважать нас, если им придется платить.

— О, они и так уважают нас. Нет, думаю, дело не в этом. — Она посмотрела на Кала, вниз. — Ты же знаешь, что у нас второй нан.

— Конечно, — сказал Кал, пожимая плечами.

— Воспитанный юный хирург высокого ранга может привлечь внимание обедневшей благородной семьи, которая желает денег и известности. В больших городах так происходит сплошь и рядом.

Кал опять посмотрел на особняк.

— Вот почему ты побуждала меня больше играть с Ларал. Ты хотела, чтобы я женился на ней, верно?

— Почему нет? — сказала мать, возвращаясь к работе.

Он даже не знал, что и думать. Последние несколько месяцев Кал вел странную жизнь. Отец заставлял его учиться, но втайне он занимался с шестом. Два возможных пути. Оба соблазнительные. Калу нравилось учиться, и он очень хотел помогать людям, перевязывать их раны, лечить их. То, что делает отец, — настоящее благородное дело.

Но Калу казалось, что, если он сможет сражаться, он будет делать что-то еще более благородное. Защищать страну, как великие светлоглазые воины из легенд. Вот что он чувствовал, когда брал в руки оружие.

Две дороги. Противоположные, почти во всем. Он должен выбрать одну.