Обреченное королевство

— Да, — сказал Далинар с отсутствующим взглядом. — Твой кузен намного лучше, чем о нем думают, и более сильный король. По меньшей мере должен быть. Мне только надо найти способ убедить его уйти с Разрушенных Равнин.

Адолин вздрогнул.

— Что?

— Вначале я не понимал, — продолжал Далинар. — «Объедини их». Предполагалось, что я должен объединить их. Но разве они уже не объединены? Мы сражаемся вместе здесь, на Разрушенных Равнинах. У нас общий враг — паршенди. Но я начинаю понимать, что мы объединились только на словах. Кронпринцы лишь на словах служат Элокару, но эта война — эта осада — для них не более чем игра. Соревнование друг с другом.

Здесь мы не можем объединить их. Нам нужно вернуться в Алеткар и обустроить родную страну, научиться жить друг с другом как один народ. Разрушенные Равнины разделили нас. Все слишком заботятся о материальном благополучии и престиже.

— Но материальное благополучие и престиж — основа существования алети, отец! — вспыхнул Адолин. Неужели слух не обманул его? — А что с Пактом Мщения? Кронпринцы поклялись отомстить паршенди.

— Мы уже отомстили. — Далинар посмотрел на Адолина. — Я понимаю, насколько кощунственно это звучит, но некоторые вещи важнее мщения. Я любил Гавилара. Я тоскую по нему день и ночь и ненавижу паршенди за все, что они сделали. Но Гавилар посвятил всю свою жизнь объединению алети, и я лучше отправлюсь в Бездну, чем дам опять разорвать страну.

— Отец, — произнес Адолин с болью в душе, — в этой войне нам недостает упорства и решительности. Ты считаешь, что кронпринцы забавляются, играют в игрушки? Хорошо, покажи им, как нужно действовать! Нужно говорить не об отступлении, а о нападении, не об осаде, а о штурме.

— Возможно.

— В любом случае об отступлении не может быть и речи, — сказал Адолин. Люди уже говорят, что Далинар утратил храбрость. А что они скажут, если услышат это? — Ты еще не пытался поговорить об этом с королем?

— Нет, не пытался. Еще не нашел правильные слова.

— Пожалуйста, не говори с ним об этом. Никогда.

— Посмотрим. — Далинар повернулся к Разрушенным Равнинам, его глаза опять уставились в никуда.

— Отец…

— Ты высказал свою точку зрения, сын, и я тебе ответил. Больше говорить не о чем. Ты получил донесения из арьергарда?

— Да.

— А что с авангардом?

— Я только что проверил и… — Он умолк. Шторм побери! Скорее всего, пришло время королевскому отряду двигаться вперед. Остаток армии останется на плато, пока король не окажется в безопасности на другой стороне.

Адолин вздохнул и отправился за донесениями. Вскоре они пересекли пропасть и поскакали по следующему плато. Ринарин подъехал к Адолину и попытался с ним заговорить, но Адолин отвечал неохотно и односложно.

Он чувствовал в себе странное желание. Большинство опытных солдат и офицеров — некоторые всего на несколько лет старше него — сражались рядом с отцом в те славные времена. Адолин завидовал всем тем, кто знал отца и сражался вместе с ним, когда тот еще не был скован по рукам и ногам Кодексом.

Перемены в Далинаре начались после смерти брата. С того ужасного дня все пошло наперекосяк. Потеря Гавилара едва не сокрушила Далинара, и Адолин никогда не забудет, что паршенди причинили отцу такую боль. Никогда. Люди сражались на Равнинах по самым разным причинам, но Адолин именно поэтому. Может быть, если они разобьют паршенди, отец опять станет тем человеком, каким был. Возможно, исчезнут мучающие его галлюцинации.

Впереди Далинар разговаривал с Садеасом. Оба хмурились. Они едва выносили друг друга, хотя когда-то были друзьями. И это изменилось в ночь смерти Гавилара. Что же произошло между ними?

Наконец они добрались до места охоты. Два плато, на одно из которых предполагалось заманить зверя, а другое — на безопасном расстоянии — для зрителей. Эти плато ничем не отличались от остальных — такие же неровные каменные поверхности, населенные растениями, привыкшими к регулярным штормам. Каменные полки, впадины, шероховатая поверхность — охота обещала быть опасной.

Адолин подъехал к отцу, который ждал за последним мостом, пока король перейдет на плато для зрителей, вместе с ротой солдат. За ними должна будет пройти свита.

— Ты хорошо командовал ими, сын, — сказал Далинар, кивая на группу солдат, которые проходили мимо и отдавали честь.

— Это опытные воины, отец. Вряд ли вообще надо отдавать им команды во время марша с плато на плато.

— Да, — сказал Далинар. — Но ты должен набраться опыта командовать людьми, а они должны научиться видеть в тебе командира.

К ним подъехал Ринарин; пришло время переехать на плато для зрителей. Далинар кивнул сыновьям, приказывая ехать первыми.

Адолин повернулся, собираясь ехать, но заколебался, заметив движение на плато за собой. Всадник, быстро догоняющий охотничью партию и ехавший из лагеря.

— Отец, — сказал Адолин, указывая на всадника.

Далинар тоже повернулся и всмотрелся. Но Адолин уже узнал новоприбывшего. Не гонец, как он ожидал.

— Эй, Шут! — позвал Адолин, махая рукой.