Обреченные

Франческа опустила взгляд на траву, обрамляющую дорожку к общежитию. Ее руки чуть заметно разошлись в стороны, как у балерины, занимающейся у станка.

— Не лилии и не розы, — вполголоса пробормотала она, когда тонкие кончики ее пальцев начали дрожать. — Так что же?

Послышался тихий шелест, словно кто-то выдергивал из земли корни растений, и внезапно, чудесным образом, кайма белых, словно лунный свет, цветов пробилась по обе стороны от тропинки. Густые, пышные, около фута в высоту, это были не просто цветы.

Это были редкие и нежные дикие пионы, с бутонами размером с бейсбольный мяч. Именно их принес девочке Дэниел, когда она попала в больницу, — и, возможно, приносил и раньше. Окаймляя тропинку в Прибрежной, они мерцали в ночи, словно звезды.

— Зачем это? — спросила Люс.

— Для тебя, — отозвалась Франческа.

— Зачем?

Учительница легонько коснулась ее щеки.

— Иногда красота внезапно приходит в наши жизни. Мы не всегда можем ее понять, но должны верить в нее. Я знаю, тебе хочется подвергать сомнению все на свете, но порой не мешает иметь и капельку веры.

Она говорила о Дэниеле.

— Ты смотришь на нас со Стивеном, — продолжала Франческа, — и я понимаю, что мы можем сбивать с толку. Люблю ли я его? Да. Но когда настанет час последней битвы, мне придется убить его. Такова наша действительность. Мы оба точно знаем, на какой мы стороне.

— Но вы не верите ему?

— Я верю, что он не изменяет своей природе, природе демона. И тебе придется поверить, что окружающие тебя тоже не изменят собственной природе. Даже если покажется, что они предают самую свою суть.

— А что, если это окажется не так просто?

— Ты сильна, Люс, и не зависишь ни от чего и ни от кого другого. По тому, как ты отвечала вчера у меня в кабинете, я разглядела это в тебе. И это меня весьма… обрадовало.

Сильной Люс себя не ощущала. Скорее уж глупой. Дэниел был ангелом, так что его истинная природа должна быть доброй. Предполагается, что она слепо примет это? А как насчет ее собственной истинной природы? Вовсе не черно-белая. Не сама ли девочка — причина тому, что их отношения настолько запутанны? Еще долгое время после того, как она вошла в комнату и закрыла за собой дверь, Люс не могла выбросить из головы слова Франчески.

Примерно часом позже Люс, глядящая на угасающий огонь в камине, подскочила от стука в окно. Не успела она подняться, как стук повторился, но на этот раз куда менее уверенно. Люс встала с пола и подошла к окну. Что на этот раз понадобилось здесь Дэниелу? Почему он продолжает являться после того, как сам настойчиво распинался, насколько опасно для них видеться друг с другом?

Она даже не знала, чего хочет от нее Дэниел — помимо того, чтобы мучить, так же как мучил и прежние ее версии, которые она видела в вестниках. Или, как выражался он сам, любил столь многие ее версии. Сегодня ей хотелось от него только одного — чтобы он оставил ее в покое.

Люс распахнула деревянные ставни, затем подняла створку, опрокинув очередное из тысячи растений Шелби. Ухватилась руками за подоконник и высунула голову наружу, готовая наброситься на Дэниела с гневной тирадой.

Но на уступе в лунном свете стоял вовсе не Дэниел.

Это был Майлз.

Он успел избавиться от своего чудного костюма, по так и не нацепил обычную бейсболку. Большую часть его тела скрывала тень, но контур широких плеч четко вырисовывался на фоне темно-синего неба. Девочка улыбнулась в ответ на его застенчивую улыбку. В руках он держал золоченый рог изобилия, полный оранжевых лилий, надерганных из одного из праздничных украшений.

— Майлз, — выдохнула Люс.

Имя забавно ощущалось у нее на языке. В нем обнаружился оттенок приятной неожиданности, хотя всего лишь мгновение назад девочка готовилась выплеснуть все свое раздражение. Ее сердце забилось чаще, и ей никак не удавалось согнать с лица улыбку.

— Можешь себе представить, что я прошел от уступа за моим окном до твоего?

Люс покачала головой, ошеломленная не меньше его. Она никогда не была в комнате Майлза в мужском крыле общежития. И даже не представляла, где та находится.

— Видишь? — продолжил мальчик, улыбнувшись еще шире, — Если бы ты не угодила под домашний арест, мы бы так никогда этого и не узнали. А тут, снаружи, действительно здорово, Люс, тебе обязательно стоит выйти сюда. Ты же не боишься высоты?

Люс хотелось выйти на уступ к Майлзу. Она только не желала вспоминать о том, как бывала там с Дэниелом. Эти двое настолько отличались друг от друга. Майлз — надежный, милый, заботливый. Дэниел — любовь всей ее жизни. Если бы все было так просто. Сравнивать их казалось нечестным — и невозможным.

— Как так вышло, что ты не на пляже со всеми? — спросила девочка.

— Не все сейчас внизу, на пляже, — улыбнулся Майлз, — Ты здесь.

Он помахал в воздухе изобилующим цветами рогом.

— Я принес их для тебя с ужина. У Шелби есть вся эта зелень на ее стороне комнаты. Я подумал, что ты могла бы поставить их к себе на стол.