Обреченные

– Друзья, – он сложил руки вместе, прихватив ладонями свой шарф, – так приятно видеть, что все веселятся. К сожалению, у нас все еще есть дело, которое надо решить, и Ассамблее нужно собраться, чтобы его обсудить. Так что прошу членов Совета пройти на совещание. Мы встретимся в зеленой комнате, когда все закончим.

– Зеленой комнате? – спросила я Калеба.

– Они именуют комнаты по цветам, – ответил он, наблюдая, как члены Ассамблеи направляются к столу, где заседал Совет. – Не желая выглядеть предвзятыми, они указывают цвет комнаты, а не ее назначение. Такое название ни о чем не говорит и никого не пугает. – Я посмотрела на него вопросительно. – Как можно назвать зеленую комнату? Комната для вынесения приговора?

– О! – ответила я и сглотнула. – Я поняла. А мы находимся в золотой комнате?

– Ага.

Я кивнула и облизнула внезапно пересохшие губы.

– Они решают нашу судьбу без нас?

– Никто не может принимать решения по делам дисциплины, кроме членов Совета.

– Так это монархия? – фыркнула я с раздражением.

– Похоже на то, – ответил он мягко. – Все будет хорошо.

– Итак, – начал Дональд, и я задалась вопросом: а кто-нибудь еще в Совете когда-нибудь говорит? – Мы слышали рассказ о событиях, которые произошли в тот день, когда были убиты двое из клана Уотсонов.

– Убиты в целях самозащиты, – поправил Питер.

– Яблоки и апельсины, не так ли? – съязвил Дональд и продолжил: – Итак, я не сомневаюсь, что Калеб считал, будто поступает правильно, защищая свою нареченную, тем более Провидицу, но это не значит, что лишать кого-то жизни допустимо.

– Даже если тебя пытаются убить? – воскликнул Кайл.

– Даже тогда, – выдавил Дональд. – Я знаю, это кажется жестоким, но закон есть закон, и мы должны его исполнять. Итак, мы еще не заседали, но я уверен, все вы знаете, что Провидица будет помилована, поскольку она, должно быть, считала необходимым так поступить…

– Вы не можете просто отпустить меня, а затем спросить с Калеба по полной! – закричала я. Все посмотрели на меня, а я не отрывала взгляд от стола, за которым сидели люди, пытающиеся забрать у меня любимого. – Если у меня была веская причина, тогда почему у Калеба ее не было?

– Послушай! – завопил Дональд так яростно, что я невольно отпрянула. – Закон есть закон, юная мисс! Если ты думаешь, что тату на шее позволяет тебе явиться сюда и изменить существующий у нас порядок вещей таким образом, чтобы он аккуратно помещался в твою маленькую человеческую черепную коробку, тогда я тебя сильно разочарую… Провидица.

– Дональд! – пророкотал Питер.

– Не смейте никогда больше, – зарычал Калеб, – разговаривать с ней подобным тоном!

– Закон есть закон, – повторил Дональд, даже когда Люциус дернул его за рукав, пытаясь заставить сесть. – Нельзя отрицать, что она избранная, у нее есть метка, но это не значит, что она вправе…

– Я предлагаю вам сесть, пока вы не разозлили Провидицу и она не совершила такое, за что ей потребуется помилование, – не унимался Калеб, притягивая меня ближе к себе.

Дональд задыхался от ярости:

– Не пытайтесь указать, что я могу ей навредить! Я просто выступаю голосом нашего народа!

– Голосом? – спросил Питер. – Создается впечатление, что только твой голос и слышно. Рядом с тобой сидят члены Совета, которые обладают таким же авторитетом, как и ты, и ты должен им тоже дать слово.

Дональд посмотрел на обе стороны стола, так как сам сидел в центре:

– Ну? Кто-нибудь еще хочет высказаться?

Люциус начал было говорить, но Дональд оборвал его, даже не взглянув:

– Видишь! Им не нужно говорить, когда и так ясно, что я дипломатичен и справедлив. Закон есть закон. А ты знаешь что-нибудь важнее законов? Члены Совета сохраняют и приводят их в исполнение. Мы не можем быть просто наставниками и хранителями пути.

– Это действительно блестящая речь, – услышала я свой голос, мои глаза были прикованы к его лицу. – Но я послана сюда – Провидица послана сюда, – чтобы изменить порядок вещей. У меня было видение именно об этом… Подождите, не сохранились ли записи последней Провидицы?

– Конечно, сохранились, – ответил Дональд, разгладив рубашку на груди. – Но записи опечатаны. Только тот, кто…

– Вы хотите сказать, что Провидица не может прочитать записи… Провидицы? – произнес Калеб и раздраженно вздохнул. – Бросьте, это совсем неубедительный аргумент.

– Не знаю, откуда у вас такая враждебность, мистер Джейкобсон, – заметил Дональд, – но не могу ее оценить и не думаю, что кто-нибудь из присутствующих оценит.

– Она возникла оттого, что вы пытаетесь руководить моей девушкой, которая к тому же является вашим лидером. Я не понимаю, кто уполномочил указывать ей, что можно и чего нельзя делать. Вы должны дать ей возможность исполнить то, ради чего она сюда послана.