Обреченные на страх

Не представляя, что и где нужно искать, я написала в строке поиска: «случаи убийства матерью ребенка с последующим самоубийством». Яндекс выдал огромное количество ссылок – реальные происшествия, книги, фильмы.

На первых двух страницах различные издания муссировали гибель Светланы Роговой и ее младенца – фамилия, разумеется, была изменена.

Были в Сети и заметки о смерти Зинаиды Галкиной – эту историю закончили обсуждать довольно давно. Насколько я понимала, никто не связывал эти происшествия между собой, не обнаруживал сходства, не проводил параллели. Обсуждая смерть Галкиной, большинство источников склонялось к тому, что она случайно убила дочь, перепутав дозировку, а потом решила наказать себя за содеянное.

Я просмотрела еще пару страниц и вдруг прочла: «Экстрасенсы расследуют гибель матери и ребенка в Саратовской области». Ссылка привела на сайт популярной телепередачи, в которой экстрасенсы меряются магической силой.

Оставив эту вкладку открытой, чтобы позже вернуться к ней, я стала открывать другие страницы, относящиеся к трагедии в Саратовской области. Все новостные ленты на разные лады повторяли одно и то же: молодая мать накормила двухлетнего малыша цианидом, а после наглоталась отравы сама. Разумеется, оба умерли. Тела обнаружил гражданский муж, вернувшийся вечером с работы. Все по прежней схеме – ни мотивов, ни видимых причин, ни предпосылок. Жили в райцентре, жена не работала, муж устанавливал пластиковые окна.

Задаваясь вопросом, где женщина могла достать яд, выдвигали единственно возможную версию: поскольку прежде цианид использовался в сельском хозяйстве против грызунов, она могла найти его где-то в доме, доставшемся от бабушки.

Произошло все это опять-таки летом, девять лет назад. Теперь я уже не верила, что трехлетний интервал может оказаться совпадением.

У меня начали мерзнуть ноги, и я вернулась в кровать, прихватив с собой ноутбук. Закутавшись в одеяло, открыла самую первую вкладку – ту, где свою версию случившегося предлагали люди с экстрасенсорными способностями.

Само собой, я не ожидала, что кто-то из магов и ведьм сумеет разобраться во всем, ответить на мои вопросы. Но, насколько помнила, в передаче часто сообщалось много сведений о личностях пострадавших, обратившихся за помощью.

Поначалу зрителей посвятили в суть дела: на экране замелькали фотографии погибшей женщины, Ларисы Сомовой, и ее мужа, Александра. Совсем молодая, двадцать с небольшим, с короткой стрижкой и ямочками на щеках. Темные большие глаза, темные, почти черные волосы. Была бы очень хорошенькой, если бы не чересчур острый нос и тонкие губы, придававшие лицу что-то лисье.

Муж – вполне обычный, заурядный тип. Тоже молодой, но выглядит старше своих лет из-за полноты, залысин и очков в толстой роговой оправе. Лицо ребенка не показывали.

За помощью к экстрасенсам года через полтора после трагедии обратилась старшая сестра вдовца, Оксана. Она громко рыдала в кадре, рассказывая о том, что беспокоится за брата, который бросил работу и пьет, как верблюд, и намеревается упиться до смерти, потому что жить без своей семьи не хочет. На съемках Александра Сомова не было.

Приглашенные экстрасенсы приступили к расследованию, и поначалу не происходило ничего заслуживающего внимания. Участникам дали фотографию самоубийцы Ларисы и попросили рассказать все что можно об этой женщине.

Странные типы, потрясая колдовскими атрибутами, закатывали глаза и замогильными голосами несли чушь, попадая пальцем в небо. Один деятель решил, что Ларису удерживает в подвале своего дома сексуальный маньяк. Затем на экране появилась следующая участница – красивая молодая девушка, которая понравилась мне тем, что держалась спокойно, не пытаясь эпатировать публику. Она позиционировала себя как медиум, умеющий работать с мертвыми. Именно эта девушка с длинными каштановыми волосами и произнесла слова, которые огорошили меня и подсказали, в каком направлении следует двигаться.

– Я буду через вас работать, – проговорила ведунья, с ходу определив, что женщина на фото мертва. – Вызову мертвых из вашего рода, согласны?

Оксана, конечно, была согласна.

– Вы с братом родом не из этих мест, – продолжила девушка-экстрасенс. – Несколько лет как переехали. Родители умерли. Сначала отец умер, потом мать.

– Все так и есть! – Оксана кивала с таким энтузиазмом, что я стала бояться, как бы чего не случилось с ее шеей.

– Нерусская кровь, – заявила красавица-ведьма.

«Ошиблась!» – подумала я, ожидая, что ее вот-вот поправят. Но этого не произошло. Оксана продолжала кивать все с той же готовностью.

– Вижу восточную кровь… Вы татары?

– Кряшены, – уточнила Оксана.

Вот, значит, как. Крещеные татары. В Татарстане множество деревень, где живут кряшены. У них своя культура, традиции, национальные костюмы. Имена у кряшен русские, и это порой удивительно: зовут человека, скажем, Иваном Петровичем, а по-русски он говорит с сильным татарским акцентом.

Наш Илья, кстати, тоже кряшен. В мозгу у меня зашевелились неясные предчувствия.