Обреченные на вымирание (СИ)

- На тебе, дерьма кусок, получай, - пыхтел Шурум, нанося удары. Я почувствовал, как по подбородку потекла теплая струйка (слава богу, что не по ногам).

Сквозь спутанные волосы я видел, как тип позади Шурума склонил голову и рассматривает меня, словно афишу заезжего цирка, отпечатанную на дешевой бумаге низкого качества с расплывчатыми очертаниями начесанных пуделей в пачках. Зубочистка перекочевала из левого уголка его рта в правый.

Удар по зубам, моя голова отлетела в другую сторону, тип скрылся за Шурумом. Послышался сухой металлический щелчок. Следующего удара уже не последовало.

- Отпусти его, - потребовал спокойный негромкий голос. Шурум замер с занесенной рукой, словно его насадили на металлический каркас. Он не смел повернуться и косил глаза, как бы пытаясь заглянуть себе за спину.

- Сделаем так. Я забираю этого ветерана, и мы расходимся. Вы достаточно его поучили, еще пару плюх, и он не восстановится. Вам это надо?

Вдохновленный безобидным тоном инкогнито, Шурум расслабился, опустил руку и повернулся. Теперь я видел незнакомца целиком. Он стоял без напряжения, в серой свободной футболке с темными кругами пота в проймах, в зеленых штанах с засалинами на бедрах, в сандалиях на босую ногу, загорелый, коротко стриженный. Над правым глазом выделялся лиловый рубец. Спокойная улыбка едва читалась на губах, словно все было не по-серьезному и пистолет, который он сжимал в правой руке, нацеленный в живот Шуруму, игрушечный. Но вот только взгляд из-под черных бровей обдавал холодком, а зрачки были такие же черные и большие, как дыра в стволе. И мне кажется, никто из нашей скульптурной композиции «Поучение упрямца» не сомневался, что нажать на курок этому типу – раз плюнуть.

- Кто ты такой? - Шурум старался сохранить лицо и не выказывал испуга.

- Кто я такой, не имеет значения. Отпускайте мужика, и мы разбегаемся.

Минуту Шурум раздумывал, переводил взгляд с лица незнакомца на пистолет, нервно переминался, неосознанно сжимал и разжимал кулаки. Нечаянно заполучив могущественного союзника, я был уверен, что все теперь пойдет по его сценарию.

- Ладно, - наконец, согласился Шурум, - но, это, только знай, я такие вещи не про…- он заткнулся. Рука типа поднялась выше, и ствол пистолета теперь заглядывал ему в глаза.

- Яхо, не слышишь, что ли? Давай отпускай. Все, мужик, успокойся, мы уже того... Забирай, он нам не нужен, только попачкались.

Я с облегчением почувствовал, как обруч разомкнулся. Неуверенно встал на ноги, вдохнул полной грудью.

- Все, расходимся. Вы в кафе доедать обед, а мы в закат.

- Пошли, Яхо, - недовольно пробурчал Шурум и зашагал, подпрыгивая на носочках, словно колесо, искривленное «восьмеркой». Здоровяк вроде как даже не испугался. Не обращая на нас внимания, пошел следом, как огромный шарик за веревочкой. Я стоял, рукавом футболки вытирал разбитую губу и думал, что он, наверное, дурак, раз позволяет помыкать собою этому наркоману.

- Двигаем скоренько, пока они не позвали дружков, - незнакомец сунул пистолет сзади за пояс, прикрыл футболкой и зашагал прочь.

Я едва поспевал за ним. Долго петляли по анклаву, пока не очутились у двухэтажного краснокирпичного с железной бурой крышей, с чердачными оконцами очень старого дома. Едва зашли в подъезд, как в нос пахнуло застоялым воздухом, сырой штукатуркой и известкой.

Деревянная лестница поскрипывала под ногами. Мы поднялись на второй этаж и остановились у железной двери. Незнакомец согнул палец и тихо постучал по полотну, выбивая какой-то код. Металлический звук коротким эхом разошелся по подъезду и стих в сумраке лестничных площадок и маршей. В тишине за дверью послышался осторожный скрип половицы, а затем шепот.

- Кто?

- Джагбуб.

Щелкнул замок, с тихим блеющим скрежетом приоткрылась дверь. В тусклом дневном свете, льющемся справа из коридора, я увидел силуэт худощавой мужской фигуры. Он отступил, пропуская нас в квартиру.

- Кого привел, Анжей? - послышался немного гнусавый голос с мягким акцентом.

- Сейчас узнаем. Заходи, - Андрей, как я догадался из диалога, прошел по коридору и свернул направо. Я двинулся следом и скоро очутился на кухне. Стол, тумбы, подоконник загромождали стеклянные банки с маринадами и консервами. Пластиковые десятилитровые канистры с водой занимали пространство под окном.

- Да кто это, Анжей? - отодвинув меня, в кухню протиснулся мужчина лет сорока с намечающейся плешью надо лбом, с настороженными въедливыми глазами и волосатыми до противности ногами. Не стесняясь, он скоблил меня подозрительным взглядом.

- Расслабься, Гжегош, он свой, - Андрей открыл верхний шкаф, достал две банки пива. Одну бросил мне, другую распечатал и жадно припал к ней губами. Кадык задвигался вверх-вниз. Глядя на него, я ощутил приступ жажды и с шипением раскупорил свою банку. Все время, пока я пил, Гжегош пристально меня рассматривал, словно козу на рынке.

- На, вытрись, - Андрей бросил в меня полотенцем. - Зеркало сзади.

Я развернулся, смочил слюной край махровой ткани и принялся оттирать засохшую под носом и губой кровь.