Обреченные на забвение

– С мая 41-го, на сборы призвали, – Миша смачно затянулся. – Только и успел жену с дочкой поцеловать напоследок. Думал, месяц-другой – и домой. Так в военкомате сказали. А тут как закрутилось! – он махнул рукой. – Финскую-то успел застать?

– Ага. С самого начала. Правда, нас, молодых, особо в бой не пускали, так что почитай все время во втором эшелоне просидел. Но насмотреться всего успел.

– Ребята рассказывали. Даже и не знаю, когда нашему брату тяжелее было, тогда или сейчас.

– Сейчас тяжелее, Миша, там земля чужая была. А здесь по своей отступаем. В глаза бабам да старикам смотреть боимся. Стыдно.

– Ну ладно, отдыхай, – Миша потушил окурок и спрятал его в карман. Затем встал, поднимая здоровой рукой ящик. – Пойду дальше. Патроны надо всем разнести. Бывай, может, еще зайду.

Петр снова улегся на спину. Ноги продолжали болеть, но усталость все-таки побеждала. Глаза закрывались, очень хотелось спать, несмотря на редкие выстрелы, мерцание осветительных ракет и холод.

Вдруг почему-то вспомнилось, как его провожали в армию. Кто-то говорил ему, что перед смертью всегда пролетает жизнь. А что у него сейчас осталось? Только память. Будущего нет, в его короткой жизни осталось только прошлое.

Когда пришла повестка, мама вдруг побледнела. Петр и сейчас, словно наяву, помнит ее испуганные глаза, зато отец был натянуто бодр:

– Служи, сынок, не посрами нас с матерью, а мы уж будем молиться, чтобы беды какой не случилось за это время.

– Все будет хорошо, папа, кто ж решится на нас напасть? Тут уж совсем сумасшедшим нужно быть. Мы этим империалистам проклятым так поддали на Халхин-Голе да Хасане, что они еще сто лет трястись от страха будут. Так что не переживайте, отслужу свое и вернусь. А тогда уж и жениться можно будет, – рассмеялся он.

Но хотя и жили они в глухой деревне Псковской области, туда уже доходили всякие тревожные слухи. Ситуация во всем мире накалялась. Германия под руководством новоявленного фюрера Адольфа Гитлера расширила свои границы за счет аннексии Чехословакии и Австрии. И теперь с азартом хищника, почувствовавшего свою силу, посматривала на другие страны Европы, желая поскорее избавиться от нехороших воспоминаний о Версальском договоре, заключенном после поражения в Первой мировой войне и, по мнению большинства немцев, являющемся позорным для всей страны. 23 августа 1939 года был подписан договор о ненападении между СССР и Германией, более известный как пакт Молотова – Риббентропа, тем самым Гитлер получил хорошие гарантии невмешательства в свои будущие конфликты мощного восточного соседа. А уже через неделю, 1 сентября, немецкие войска вошли в Польшу. Польские союзники, Англия и Франция, клявшиеся ей в вечной любви, через два дня объявили войну Германии, однако дело дальше не пошло. Они предпочитали не вмешиваться и не предпринимали активных действий, спокойно выслушивая панические крики польского правительства, которое, быстро сообразив, что совсем скоро война будет проиграна, поспешно покинуло страну, бросив ее на произвол судьбы. 17 сентября, выдержав необходимую паузу, с запада в Польшу вошли части Красной армии, воссоединив белорусские и украинские земли в единое целое, нарушенное в начале 1920-х годов. Это случилось после советско-польской войны, так бездарно проигранной амбициозными молодыми советскими военачальниками, получившими хороший опыт в Гражданской войне и увлеченными идеями мировой революции, но при этом совсем забывшими о том, что постоянно наступающей армии нужны отдых, пополнение и питание. И тогда произошло то, что поляки до сих пор называют «чудом на Висле»: голодные, оборванные, обескровленные и, самое главное, бесконечно уставшие части Красной армии просто не смогли сдержать под Варшавой последний натиск полуразгромленной польской армии и покатились назад, бросая имущество и сдаваясь в плен. В результате большая часть западных земель некогда великой Российской империи почти на двадцать лет перешла под покровительство Польши, разъединив родственников, друзей и соседей вновь установленной границей, заставив их жить в разных странах и лишив возможности безбоязненно и спокойно общаться, ездить друг другу в гости и даже писать письма. И вот сейчас эти земли снова объединялись, хотя и происходило это далеко не мирным способом. Оказавшись между двух огней, поляки предпочитали не вступать в вооруженные стычки с частями Красной армии, хотя мирной эту прогулку тоже нельзя было назвать. Однако, как бы там ни было, железной рукой двух европейских диктаторов, при молчаливом созерцании остальных правителей, государство Польша вновь перестало существовать. Договорившись с немцами о ее разделе, Советский Союз в обмен на Варшавское и Люблинское воеводства выторговал у них Виленский край и вернул его Литве, у которой он в 1920-х годах был нагло отобран Польшей и присоединен к своим землям. Наверняка это делалось не просто так, а исходя из каких-то стратегических интересов, но для литовцев это был щедрый подарок. Вдобавок к этим землям Литва получила кусочек уже освобожденной Белоруссии.