Обреченные на жизнь (СИ)

- Не спорю. – ответил Ринат, сидевший у другого окошка. К вечеру начался снегопад. Ринат видел, как снег покрывает накрытые брезентом снегоходы и заметает их следы. Миша сидел у печки и бросал в огонь старые, пожелтевшие от времени газеты.

- Тут подшивки аж с конца шестидесятых! И все «Гудок». Одни «ударные темпы» и «Слава КПСС».  Никакой нормальной прессы. – сказал он, закидывая очередную газету в огонь.

- Да что ты их жжешь? Все равно от них толку никакого. Дрова же есть. – сделал ему замечание Татарин.

- С детства люблю я это дело. Меня хлебом не корми, дай пожечь что-нибудь. Я до пяти лет в доме с печкой жил. Каждый раз, как мама ее топила, я уже стоял рядом с кучкой бумаги. Однажды чуть дом не спалил, когда решил сам печку натопить. Я тогда…

В дверь громко постучали. Все схватились за оружие, Татарин подскочил к двери и взялся за ручку. Оглядев всех и кивнув, он резко дернул дверь на себя и тут же отскочил.

- Ой, ой!!! Ребятки! Не стреляйте! Не стреляйте! – в дверях стоял дед лет под семьдесят и улыбался так, что заподозрить в нем врага было невозможно. Он немного потоптался в дверях и спросил:

- Войти разрешите? – все лишь кивнули ему в ответ. Старым голиком он смел снег с высоких валенок и прошел к печке. Дед скинул большие рукавицы, протянул замерзшие руки к разогретому металлу печи и блаженно улыбнулся.

- Вы откуда? В смысле как подошли? Мы вас не заметили. – нарушил молчание Алексей.

- Ну не знаю. Это у вас надо спрашивать. Я же не прятался. Меня Юрий Иванович зовут. Я тут недалеко, в деревне живу. Ходил туда к куму. – дед махнул рукой куда-то в сторону. – Совсем плох стал.

Остальные скромно представились.

- Юрий Иванович. А бандитов здесь нет? – снова спросил Алексей.

- Нету, сынок. Были, да ушли куда-то. Здесь никого почти не осталось. Бабка моя, да еще пара стариков. Ну, кум в соседней деревне и тоже несколько старичков. Молодежь-то если не померла, то убежала вся куда-то. А мы остались, век свой доживать. – он присел на предложенную Мишей скамеечку.

- Ох, не думал я, что так все обернется… Да вы не глядите так в окна-то. Все равно никто не придет. Я и сам-то случайно сюда забрел. Дай, думаю, гляну, как там моя сторожка поживает. Я тут после ухода на пенсию работал. В Союзе с этим строго было – мосты охраняли. Не бог весть кто охранял, конечно, но охраняли. Всю жизнь на железной дороге проработал – он указал на старую эмблему МПС на груди телогрейки. - и еще бы проработал, да возраст не тот. Отправили на покой. Грамоты вручили, руку пожали и все. Свободен, товарищ Иванов. – он вздохнул. Миша в это время заварил чай и предложил свою кружку старику.

- Спасибо, сынок. Возьмите вот. – он вынул из-за пазухи протянул что-то завернутое в газету. – Не бойтесь. Малина это. Сушеная. Кума дала.

- А вы, я смотрю, ребята хорошие. Правильные. – продолжил он, прихлебывая из кружки. - Уж не обессудьте, что болтаю много. Такие уж мы, старики…

За рассказами старика никто не заметил, как за окном стемнело.

- Ой. Что-то я засиделся у вас. Старушка, небось, извелась вся. Пойду я. – засуетился старик. Напоследок скажу: дальше не ходите. Нехорошее там что-то. Особенно тебе аккуратнее надо быть.  – сказал он, обращаясь к Татарину. – И другу твоему, что уехал недавно. Послушайте дедовского совета, не побрезгуйте.

Он натянул свои рукавицы и направился к выходу.

- Спасибо за чай. А дальше я настойчиво советую вам не ходить. Для вашего же блага.

- А что там? – спросил Ринат.

- Не стоит этого знать. Да и сам я не знаю. Вы не волнуйтесь. Топлива там нет. Что было давно либо сгорело, либо растащили. Уж послушайте старика.

Только спустя минуту, как старик ушел, Ринат опомнился.

- Какой странный дед. -  сказал Ринат и направился к двери. Он открыл ее и встал как вкопанный: у порога виднелись только их следы, уже почти занесенные снегом. Следов старика не было. Остальные, увидев это, тоже недоумевающее смотрели на слой свежего снега. Наконец Ринат закрыл дверь и посмотрел на остальных.

- Это что было? Типа призрака что ли? Или он по воздуху ушел?

- Но ведь был он. – Миша растерянно держал в руках газетку с сушеной малиной. – Вон, вода с его валенок стекла. – он указал на лужицу под скамейкой, где сидел старик.

- А чего это он так настойчиво не советовал нам дальше ходить? – громко спросил Алексей. – Не нравится мне это.

- Ребята, гляньте! – Миша держал в руках потемневший от времени и сырости листок бумаги. Подойдя поближе, Ринат увидел, что это была грамота.

- Грамота. И что? – спросил Ринат.

- Ты на имя посмотри, а потом на дату.

Ринат запутался еще больше. Грамотой в связи с выходом на пенсию награждался Иванов Юрий Иванович, дата же рядом с подписью значилась 16 октября 1967 года!

- Если ему это в шестьдесят вручали, то сейчас ему лет сто где-то должно быть! Или около того. – недоумевающее покачал головой Алексей.

Ему никто не ответил.

- Не нравится мне это. – хмуро произнес Татарин. – Откуда он про Кедра узнал, раз только пришел? Все равно, будем начеку. Дежурить предлагаю по двое.