Обреченные невесты

— Не похоже, что преступник убивал на сексуальной почве. Тут целый ритуал. Он лелеет свою манию величия. Он умен. Убивает так, чтобы можно было делать это и впредь, потому что ему кажется: если не продолжать спектакль, все, и он в том числе, решат, что у него нет способности играть роль, а значит, и жить.

— Точно, — подала голос Ники. — И как бы там ни было, это не роль палача или карателя. На его взгляд, он оказывает жертвам добрую услугу. Выражает свою к ним любовь.

Они помолчали.

— Итак. Надо тщательно проверить психиатрические отделения больниц в районе Четырех Углов, — заключила Ники. — А также местные поликлиники, дома призрения, тюрьмы штата, обвинительные приговоры, в которых упоминаются психические отклонения… Гора сведений.

— Фрэнк и еще шестеро агентов уже начали подъем на эту «гору». Обратимся за подкреплением в местные отделения — в Шийенне, Колорадо-Спрингс, Альбукерке. Я просил Фрэнка пошерстить сведения по серийным убийствам на предмет чего-нибудь сходного с этим посланием.

— Согласна.

— Ну а тем временем у нас имеются тайны, спрятанные здесь, на месте его «деятельности». — Брэд изучающее обвел взглядом стены.

Ники кивнула.

— Устаешь от этого?

— От работы в «поле»?

— От попыток увидеть то, что некто от нас скрывает.

«Странная манера выражаться», — подумал Брэд.

— Не могу сказать, что я предпринимаю такие попытки.

— Я вот что хочу сказать. Ведь у нас у всех есть свои тайны, верно? Мы живем каждый своей жизнью, позволяя другим увидеть только то, что хотим открыть. Годы уходят на то, чтобы узнать человека, даже в браке. Правда, тебе, Брэд, об этом ничего не известно. — Она добродушно ухмыльнулась. — Да и мало ли на свете супругов, которые, прожив вместе много лет, вдруг с изумлением обнаруживают у партнера такие темные глубины, о существовании которых даже не подозревали?

— С этим не поспоришь, — отозвался Брэд.

«Как хорошо, что меня пока в эту трясину не затянуло», — подумал он.

— Классика экзистенциализма, — кивнула Ники. — В последнем жизненном итоге человек одинок. Все мы время от времени стараемся изжить свои комплексы, но так или иначе пребываем в нашем собственном замкнутом мире. Вот к этому в конце концов и приходишь. Потому-то так много людей ищет утешения в вере. Это такой способ взаимоотношений, когда от другого не зависишь. — Она скрестила на груди руки. — Так как, Брэд? Что за тайны ты укрываешь?

Поначалу ему показалось, что он ослышался, ведь они всегда были откровенны, но никогда не навязчивы.

— Не собираюсь лезть тебе в душу, — поспешно добавила Ники. — Во всяком случае, не слишком глубоко.

Его лицо смягчилось улыбкой, и, глядя в ее теплые голубые глаза, он вдруг почувствовал, что готов рассказать все. Как легкомысленным юнцом студентом Техасского университета в Остине влюбился в теннисистку по имени Руби, когда весь мир был у их ног и все видевшие их вместе это понимали. Как мерцали ее глаза, как смех разливался во время игры на корте, как он целиком отдавал себя Руби… И как она покончила жизнь самоубийством.

От этого воспоминания в горле запершило. Три года понадобилось Брэду на то, чтобы раскрыть причины, приведшие Руби к решению расстаться с жизнью.

— Подумай об этом, Брэд, — продолжала Ники. — Убийца играет с нами. Испытывает нас. Искушает, подначивает, бросает вызов — мол, остановите меня. Моя работа состоит в том, чтобы этот вызов принять и побить преступника на его собственном поле. Раскрыть его подлинное «я». А как заставить человека раскрыть свои тайны?

Ники говорила об убийце, но в то же время и о Брэде.

Он кивнул на стену.

— Такие люди совершают свои поступки из-за боли, и какая-то, совсем-совсем небольшая, часть меня способна это понять. То есть не реакцию на боль, а саму боль. Скажем, я кого-то любил и испытал боль утраты любимой — женщины, с которой был некогда близок. Поэтому да, могу понять. — Он замолчал, не зная, что сказать дальше. Вдруг стало как-то неуютно.

Помолчав немного, Ники подошла к нему и сочувственно прикоснулась к плечу. Она выглядела смущенной, и Брэд почувствовал, что сам смущается. Ники убрала руку и повернулась к стене.

— Ты об этом раньше не говорил.

— Знаю. Но не забывай, мы сейчас касаемся самого глубинного.

Она кивнула. Повисло продолжительное молчание.

— Печально, что тебе пришлось пройти через такое, — вымолвила, наконец Ники.

— Да ладно. Всем нам приходится сталкиваться с чем-то подобным.

Брэд так не считал. Пережитая боль заставила желать смерти. Даже сейчас он в каком-то смысле вел одинокую войну со смертью. Если вдуматься, оттого-то он и поступил на службу в ФБР.

— Но ты права, — продолжал Брэд. — Раскрываясь сам, начинаешь понимать другого, хотя бы отчасти.

Она посмотрела на него и тоже удивилась его манере выражаться.

«Ну вот, — подумала она с облегчением. — Назад, на родную почву. Привычное для нас дело».

В кармане у Брэда зазвонил мобильник, и, довольный, что можно закончить разговор, он ответил.

Это был Фрэнк. Сверяя послание убийцы с информацией по психиатрическим лечебницам, его люди сделали любопытное открытие.