Обреченные невесты

Выходит, жизнь — это только игра ума, так, что ли? И большинству дана фора? Болезнь».

Брэд постучал указательным пальцем по подоконнику. Чушь все это, конечно. Просто так он пытается справиться с собственным чувством незащищенности. В отличие от большинства он по крайней мере способен глядеть правде в глаза. И все же обречен видеть тех же демонов противоречий, бессмысленности и одиночества, с какими сталкиваются все.

Знай Ники все, психолог в ней заявил бы, что Брэд — человек, попавший в силки глубочайшего отчаяния от бессилия найти женщину, которая стала бы вровень с той единственной душой, которую он любил, а потом утратил.

Легкое похлопывание по плечу отвлекло от тяжелых мыслей. Позади стоял Фрэнк, только что бросивший на стол большую папку.

— Проверили всех. Есть три новых следа, но что касается всей этой компании… Девять умерли, десять в тюрьме, главным образом по обвинению в неподобающем поведении, пятеро в других заведениях того же рода, а двенадцать вернулись к нормальной жизни — семья, друзья. Ни малейшего намека на убийцу.

По его поручению Ники изучила список обитателей центра Элисон Джонсон, которые в разное время проходили там курс терапии, и отметила сорок три человека, которых сочла склонными к агрессии. Биографии тридцати шести удалось отследить, отсекая одного за другим из круга подозреваемых.

— Ладно, — хмуро кивнул Брэд. — Займитесь оставшимися.

— Уже занялись. Жду окончательного результата.

Фрэнк удалился, и Брэд нажал на кнопку внутренней связи:

— Ники, можешь заглянуть ко мне?

Он уселся на стул, закрыл папки и аккуратно положил их поверх остальных. Сбоку выстроились в ряд шесть проштудированных им книг. «Центр не держит» — автобиография шизофреника. Две книги — душераздирающие истории о том, как душевнобольные выпадают из общества. Еще две — об атипичных психотерапевтических средствах: одна «за», другая «против». Наконец, «Безумие в Америке» — история лечения душевных заболеваний в Соединенных Штатах.

Рядом с досье на Коллекционера Невест лежал деревянный поднос с тремя шариковыми ручками.

— Вызывал? — Ники из вежливости постучала в открытую дверь.

— Присаживайся.

Она вошла в кабинет и присела на край стула возле его стола. Сегодня джинсы. Белые сандалии, эффектно подчеркивающие алый цвет ногтей на ногах. Наверняка занималась педикюром вчера вечером или сегодня утром.

Ники начала медленно покачивать ногой. Брэд поднял голову и встретился с ней взглядом.

«В этих джинсах и белой блузе с короткими рукавами, с этой прической она немного походит на Руби», — подумал он.

Брэд не сумел вовремя отвести взгляд, а когда сообразил, что глазеет на нее, было уже поздно — выдал себя.

«Жизнь — это игра ума, — подумал он. — Интересно, что за тайны ты скрываешь, моя дорогая…»

Брэд перевел взгляд на папки.

— Мы опаздываем.

— Если ты имеешь в виду, что он намерен продолжить свое черное дело, то, наверное, так оно и есть. Только я не представляю, что еще мы можем предпринять.

— Например, не ограничиваться в поисках сорока тремя именами, что ты нарыла в архивах ЦБР.

— Хорошо, посмотрю еще, только очень сомневаюсь…

— Ясно, ясно. Но что-то мы все время пропускаем.

— Возможно. Не знаю. Смотрю, ты зациклился на этом заведении, — кивнула Ники.

— Центр Благоденствия и Разума. — Брэд вернул ручку на место. — Не очень вяжется с нашим делом.

— И тем не менее что-то ты там высмотрел. Ведь ты и раньше бывал в подобных местах, где пациенты бьются головой о стену, санитары круглые сутки следят, как бы кто не покончил с собой, где постоянно слышатся пророчества о скором пришествии Христа. Но тут все иначе.

— Они… Не знаю, как сказать…

— Люди, — помогла ему Ники.

«Жестоко звучит», — вздохнул он.

— Нет, больше.

«Что я мог сказать? Признаться, что чувствовал, словно смотрюсь в зеркало?»

Ники встала, подошла к двери и закрыла ее.

— Знаешь, Брэд, я тебя раскусила. Ты не просто стараешься хорошо делать свое дело, тебя подгоняет боль. Я вижу, ты зациклился на них, ощущаешь связь с ними, и это тебя смущает. — Ники вернулась к столу, оперлась на него и склонилась к Брэду. — Я права?

Ему вдруг захотелось, чтобы она знала все.

— Она убила себя, Ники.

— Кто?

— Руби. Покончила жизнь самоубийством. Все было великолепно. По окончании университета мы собирались пожениться. Она меня любила, а я вообще был от нее без ума. Как-то ночью она наглоталась таблеток, и все закончилось. — Голос у Брэда дрогнул. — Ей казалось, что она недостаточно красива.

— Печально. — Ники опустилась на стул.

— Я не сразу это понял. Впрочем, сейчас эти подробности не важны. Ей казалось, она недостаточно красива, а на самом деле была красавица. И не только в моих глазах. — Он открыл верхний правый ящик стола и извлек фотографию Руби, на которой она была изображена с ракеткой на корте и развевающимися темными волосами. Брэд подтолкнул ее к Ники.

Она взяла фотографию.

— Ты прав, красивая девушка. Грустно. А я и не знала ничего.

— Не сразу, но в конце концов я понял, что ее смерть лишила меня сил. Выбила из колеи.

Ники вернула фотографию и откинулась на спинку стула.