Обреченные невесты

Ники Холден стояла рядом с Брэдом у покойницкого стола из нержавеющей стали в морге, расположенном в цокольном этаже здания местного отделения ФБР на Стаут-стрит в Денвере. Было девять вечера. Глядя, как Ким осторожно переворачивает труп на спину, она обратила внимание, что патологоанатом старается не задеть кожу на лопатке, которую пришлось надрезать, отделяя тело от стены.

Девушке двадцать один год, звали ее Кэролайн Рэдик. Имя удалось установить после того, как лаборатория пропустила ее отпечатки через автоматическую систему идентификации отпечатков пальцев, более известную как АСИОП. Постоянно расширяющаяся база данных включала всех, кто когда-либо обращался за заграничным паспортом, а именно это Кэролайн и сделала год назад, отправляясь в Париж. Пока не выяснили зачем.

Спокойная аккуратная Ким работала, надев на лицо маску. В сорок три года мало что может смутить. Она проникала в огнестрельную рану с такой же уверенностью, с какой, если нужно, точно поставленным вопросом снимала слой за слоем кожу с общественного организма. Она коротко стригла свои светлые волосы — так легче не бросаться в глаза. Ее поведение забавно, но, странным образом, естественно контрастировало с ее общеизвестной скандинавской любовью к «шведскому столу» и мужчинам.

Ники обратила внимание на труп. Кожа белая, прозрачная, с проступающими голубыми венами. Девушка лежала на столе плашмя, напоминая манекен закройщика. Безупречная грудь, плоский живот, хорошо сформировавшиеся бедра… Правда, на вкус Ники, она немного костлява. На стене плоть облегала кости и придавала жертве не такой уж истощенный вид, но лежа на спине она выглядела совершенно изможденной.

При ярком свете галогенных ламп косметика проступала куда более отчетливо, чем при осмотре трупа в сарае. Тушь и тени наложены очень аккуратно, что свидетельствует об уверенной, опытной руке. Может, убийца — косметолог? Или актер, специализирующийся на ролях героев противоположного пола? Ники бросились в глаза вертикальные полоски, сбегающие вниз от уголков глаз и уничтожающие безупречную поверхность кожи: казалось, Кэролайн плакала перед тем, как нанести последний слой краски.

Ники вспомнилось, как отец держал ее, двенадцатилетнюю, за плечи. Он опустился на колени и смахнул слезинку с правой щеки, на которой выступила родинка величиной с монету в десять центов.

— Ты у нас красавица, Ники, — говорил он, — а родинка делает тебя еще очаровательнее. И не нужно скрывать ее. А если мальчишки не видят этого, они просто дураки, куклы на сцене, входящие в возраст половой зрелости. — Он поцеловал ее в щеку.

От воспоминаний у нее першило в горле. Может, оттого, что благородные идеи отца не пережили его. Она избавилась от родинки хирургическим путем, когда ей стукнуло восемнадцать.

Интересно, повторись все снова, поступила бы она так сегодня?

— …в организме следы барбитуратов, — говорила Ким. — Бензодиазепин, тот же психосоматический препарат, который он использовал во всех четырех случаях. В количестве, более чем достаточном, чтобы сделать ее вполне податливой.

— Следы половых сношений? — осведомился Брэд.

— Отсутствуют.

— Из чего не следует, что их не было вовсе, — вставила Ники, поймав острый взгляд Брэда.

Он слегка кивнул в знак согласия. Вот и все — простой жест, свидетельствующий о том, что ее вклад отмечен и должным образом оценен. Удивительно, как ему удается поднять ей настроение, совершенно о том не догадываясь. Другие женщины — служащие конторы, утверждали, что он точная копия блондина Джорджа Клуни, только, может, на десять лет моложе.

Да, сходство улавливается. Карие, постоянно согретые улыбкой, проницательные, словно проникающие глубоко в душу, глаза. Коротко стриженные волосы, мягкое, слегка удлиненное мальчишеское лицо. Внешность стопроцентного джентльмена, подчеркиваемая поведением — чаще всего чутким и вежливым.

Но тесные рабочие контакты приучили Ники к тому, что, несмотря на этот «мармеладный» набор внешней привлекательности, Брэд вовсе не мягкий и уступчивый. Чуть что, и углы становятся куда острее, чем поначалу казались. Безупречный вид и модный костюм не мешают ему уделять самое пристальное внимание деталям и уверенно высказывать свое мнение даже вразрез высказываниям окружающих.

Его магнетическая способность привлекать женщин своей мальчишеской внешностью и силой убеждения умерялась только сильным нежеланием связывать себя какими-либо обязательствами, что превращало этого человека в сплошную загадку.

На взгляд Ники, в нем четко проявлялись особенности человека с прошлым настолько тяжелым, что это вынуждало его возводить вокруг себя защитную стену. Именно это заставляло ее так долго сдерживать свое влечение к нему. И даже если она ему небезразлична, а похоже, так оно и есть, Ники не была уверена, что ей небезразличен мужчина, которого она не может толком понять. Она психолог, и это ее работа — проникать в потаенные глубины души. И тот факт, что с Брэдом это не получается, порождал постоянное беспокойство.