Обреченные невесты

Стараясь оставаться незамеченным, он следовал за машиной «скорой помощи» на своем пикапе. Поняв, куда она направляется, Квинтон мгновенно съехал с дороги и кратчайшим маршрутом помчался туда, где можно будет наблюдать момент прибытия.

Машина остановилась на круговой дорожке, и из нее вышли двое: водитель и мужчина, в котором Квинтон почти сразу признал агента Рейнза.

От одной мысли, что его дева доставлена, не важно по какой причине, в этот вертеп идиотов, его затрясло. Впрочем, Квинтон понимал, что его страхи необоснованны.

Они видят призраков там, где их нет, воображают ужасы, на которые способны только ничтожества. Превращают себя из ангела в демона. Надо все же отдать должное ФБР: даже там нет глупцов, способных перетаскивать его прекрасную, практически несравненную невесту, словно это кусок мяса.

«Но если все же ее вытащили в такую ночь, клянусь: я согрешу. Прости меня, Отче, но твоим святым именем клянусь: я согрешу».

Рейнз и санитары вытащили каталку. Квинтон почувствовал стеснение в груди. Тело было привязано ремнями к тонкому матрасу, и хотя лицо покрывала белая простыня, нос различить было можно. Даже отсюда Квинтону стало ясно, что он смотрит на свою пятую избранницу.

У основания черепа что-то загудело, и Квинтон почувствовал, как голову сдавило обручем, словно чья-то рука проникла внутрь и запустила пальцы прямо в мозг. Рука, через которую пропущен электрический ток. Рука Бога.

Давно уже Квинтон не испытывал такой полыхающей ярости. Он был настолько поглощен тем, как каталка перемещается по дорожке — подрагивание тела, тучи атакующих его микробов, дверь в центр, открывающаяся, чтобы пропустить каталку, — что почти не замечал, как сам дрожит будто осиновый лист. В его возмущенном бормотании смешались Бог, смерть, красота и избранные, стоящие так высоко, что понять их способны только они сами.

Тело исчезло. Квинтон немного успокоился и минут десять стоял неподвижно, умоляя Бога даровать ему возможность еще хоть раз увидеть тело. Бог молитву не услышал.

Квинтон опустил бинокль, присел и стал раскачиваться. Он знал, что так ведут себя все психи: стараются найти ритмическое соответствие своим беспорядочным мыслям, — но сейчас его никто не видел, и он решил отдаться этим успокаивающим движениям.

«Все изменилось. Нет. Да. Все. Ничего — если иметь в виду задачу, которую надо решить прямо сейчас. Но все в том смысле, что ясно, как ее надо решать».

Большие цели всегда встречают мощное сопротивление противоборствующих сил, и теперь впервые Квинтон столкнулся с ними лицом к лицу. Оказавшись на виду, смертельный враг, несомненно, сыграет свою роль.

Он подверг Рейнза испытанию, соблазнил его простой запиской: «Береги любимых, ибо и впредь я буду грешить». «Этот Рейнз завораживает меня как змея. Почему? Почему мне так уж необходим этот человек? Потому что даже змее нужен сад, даже Богу нужна аудитория».

Квинтон закрыл глаза и попытался взять себя в руки. Прошло несколько минут. Дыхание восстановилось, сердце забилось медленнее.

«Что ж, мистер Рейнз, я принимаю ваш вызов. Что ж, Человек Дождя, я поднимаю брошенную вами перчатку. Останови меня, если можешь, безбожник, варвар, целитель ведьм. Потому что иначе я остановлю тебя».

Глава 12

Рауди сидел в углу своей комнаты, прижав колени к груди. Волосы его выглядели так, словно ночью их разметал ураган, лицо — белое как простыня, губы шевелятся в быстром неслышном шепоте. На пороге, ухватившись за дверную ручку, возникла Райская Птичка и, пораженная его видом, застыла. Приступы депрессии случались с Рауди нечасто, но когда это происходило, он словно срывался на самое дно пропасти.

— О нет, только не это. — Из-за спины Птички в комнату, перевернутую вверх дном, заглянула Андреа. Смятые простыни валялись рядом с тремя раскрытыми книгами, брошенными на пол, словно мусор. На письменном столе, залитом соком из остроугольного желтого пакета, стояла тарелка с недоеденным завтраком.

— О нет, нет… — Андреа и сама проснулась сегодня в расстроенных чувствах, а при виде Рауди в таком состоянии страхи ее усилились.

— Успокойся, Андреа, — негромко проговорила Птичка, переступая через порог.

— Нет, нет, нет… — Она бросилась мимо Птички в угол, упала на колени и, рыдая, обняла Рауди. — Какой ужас, какой ужас…

Рауди пробормотал что-то едва слышно, но это был единственный знак того, что он осознает чье-то присутствие.

Птичка сделала несколько шагов и остановилась посреди комнаты. Она пришла сообщить о том, что понадобилась ФБР. Что она, Райская Птичка Фаундер, простая двадцатичетырехлетняя девушка, которая пережила в возрасте семнадцати лет нервный срыв, наконец-то замечена кем-то во внешнем мире. В ней нуждаются.

Люди из ФБР привезли ей тело. Это потрясающе. И это страшно, невыносимо страшно. Все смотрят только на нее. Специальный агент Брэд Рейнз в выглаженном костюме, пахнущий дорогим парфюмом, звезда реального мира, нуждается в ней.