Обреченные невесты

— Тихо! — прошептала Андреа, глядя в угол. — Молчу. — Пауза. — Извините. Извините, извините.

Никто не обратил на нее внимания.

— Но на вас, мистер Рейнз, он смотрит иначе. Вы не женщина. В его глазах вы тот, кто пытается помешать ему исполнить волю Бога. Если он зло, то вы даже нечто худшее. И он постарается остановить вас.

— Каким образом?

— Убьет.

В комнате наступила тишина. Правой ладони Брэда коснулась чья-то рука. Андреа. Он застыл на месте — слева Птичка, целиком поглощенная делом, ради которого он здесь, справа Андреа, повинующаяся голосам, требующим, чтобы она завоевала его симпатию. Не может быть, чтобы…

Но одного лишь взгляда в голубые призывные глаза Андреа хватило, чтобы убедиться: может. Никогда еще так откровенно не заигрывала с ним такая неотразимая красавица, да и не обязательно красавица — любая женщина. Ясно, что она презирает условности, удерживающие мужчину и женщину на публике хоть на каком-то расстоянии. Брэд попытался освободиться, и для этого ему пришлось приложить усилия.

Андреа помрачнела.

— Птичка, мне надо принять душ! Прямо сейчас!

— Ничего, Андреа, все в порядке, — возразил Брэд и тут же добавил, зная, что потом об этом пожалеет: — Мне бы… остаться с Птичкой наедине, можно? А вас проводит Казанова.

— Касс? — в ужасе отшатнулась Андреа. — Касс — грязный старикашка! Так вот что у вас на уме! Изнасиловать Птичку задумали? Воспользоваться ее слабостью, когда вас никто не видит?

— Чистый бред! — вспыхнула Птичка. — Чистейший. Не слушай Бетти или кто там еще нашептывает тебе эту чушь. Знаю, ты привыкла быть в центре мужского внимания, но ведь не всегда все вокруг тебя вертится. Так что прекрати. Мы здесь собрались, чтобы спасти неизвестную нам женщину, — добавила она на всякий случай. — И жизнь Брэда тоже в опасности. Он жертва, а не преступник.

— Ну-ну-ну, так не пойдет, — вмешался Рауди, потирая затылок. — Пора и меня послушать.

Птичка поспешно увела Андреа из комнаты, приговаривая по дороге, как опытная сиделка:

— Нам без тебя не обойтись. Так, как ты разбираешься в чайных листьях, никто не разбирается. Есть валет в колоде, и ты можешь помочь нам найти его, так что, пожалуйста, прошу тебя, не слушай Бетти.

«…валет в колоде?»

— Что за валет?

— В этом и фокус, — сказал Рауди. — Он нам загадку загадал.

Глава 16

Квинтон Гулд любил это ощущение: оно возникает, когда делаешь то, что нужно, пусть даже потенциальная цена поступка высока.

«Свою цену так или иначе заплатили все избранники Бога, придет и мой черед гореть на костре. Но пока я исполняю порученную роль, кто помешает наслаждаться ощущением своей предназначенности?»

В голове у него послышалось жужжание, и он недовольно передернулся, прогоняя звук. Церкви — воровские притоны. Проповедники — кретины. Они говорят о любви и милосердии, а потом поворачиваются спиной к любому, кто согрешил перед Богом. Неужели не понимают, что все — змеи, все нуждаются в любви и милосердии? Разве проповедники хоть чем-нибудь отличаются от обыкновенных прихожан?

Лицемерие — душевное заболевание. И подобно всем душевнобольным, лицемеры не способны признать свою болезнь. Неудивительно, что таких Бог себе в невесты не берет.

«Уходите, вы, змеи, я вас не знаю. Я выплюну вас изо рта».

Вновь услышав жужжание, Квинтон помотал головой и глубоко вздохнул, чтобы снять напряжение.

«Да не взволнуется сердце твое. Невеста ждет, и я приведу ее пред очи жениха».

Ободренный своими мыслями, Квинтон вернулся в реальность. «Крайслер» он оставил рядом с фурой, и теперь сидел за рулем полицейского джипа. Донести до сознания Роджера — так звали напарника Терезы — свое намерение потребовало усилий. Малый не хотел расставаться с формой, а Квинтону она была нужна. Пришлось его прикончить выстрелом в голову, а тело запихнуть в багажник. Положительный момент состоял в том, что квадратные солнечные очки Роджера оказались модными, а форма, если не считать слишком длинного внутреннего шва, по размеру вполне подходила. Роджер был крупный мужчина с коротковатыми ногами, и Квинтон, чтобы не выглядеть клоуном, предпочел остаться в своих брюках. Во всем же, что выше пояса, они выглядели едва ли не близнецами.

Синий «рейнджровер», за которым он следовал, вскоре свернул к Касл-Року. Через восемьсот метров узкая дорога полностью опустела. По обе стороны к небу тянулись высокие сосны, что обеспечивало столь нужное ему прикрытие.

Внедорожник снова повернул, теперь на проселочную дорогу, упирающуюся в отдельно стоящий дом, как бы встроенный прямо в деревья. Эдакая классная хижина с большими окнами. Принадлежит явно не бедным людям. Он последовал за «рейнджровером» и остановился в двадцати ярдах позади него.

Квинтон посмотрел на Терезу, сидящую рядом с ним с устремленным вперед взглядом.

— Ну вот, Тереза, приехали. Теперь мне потребуется ваша помощь. Только не надо ничего говорить, ни слова. Просто сидите и делайте вид, будто ничего особенного не происходит, и тогда, возможно, Бог дарует вам милосердие.

Из «ровера» вышла женщина и помахала рукой. Квинтон с улыбкой помахал ей в ответ.