Обреченные обжечься

– Да, – активно закивала головой моя кузина, словно калорийный наркоман, в желудок которого только что проникла максимальная доза. – Я приняла его предложение сразу после того, как узнала, что он хочет закатить свадьбу, роскошь которой ему явно не по карману, – Айрис говорила торопясь, словно всё ещё убегала из-под венца, а не сидела напротив меня на зачуханной кухне спичечного коробка, который я из чистого тщеславия называю полноценным домом. – Хотела, чтобы он оплатил всё до копейки: аренду помещения, музыкантов, моё платье, визажиста, парикмахера, эти дурацкие банкетки, цветочные композиции, фуршет… Интересно, фейерверки он сможет отменить или ему всё-таки придётся смотреть сегодня на их взрыв и съедать всю тысячу канапе из креветок, которую он заказал ещё месяц назад? – Айрис прищурилась в неподдельном любопытстве.

Я могла бы всерьёз подумать, что она либо сумасшедшая, либо только начинает сходить с ума, но я была уверена, что её импульсивность – это всего лишь резкий выброс адреналина в кровь. Она всегда была такой. Однажды в детстве тётя Майя оставила её погостить у нас на неделю, и в первую ночёвку вне своего дома Айрис так сильно разволновалась, что в итоге не смогла уснуть вплоть до следующей ночи, за два часа перед сном впав в серьёзную икоту. И это только от восторга перед тем, что она впервые осталась без присмотра своей матери на столь долгое время. Ей тогда было лет пять

– А ты не думала, что он может потребовать компенсацию? – заметила я.

– Мне плевать, – самонадеянно заявила Айрис, при этом беззаботно пожав плечами. – Да и потом он ничего не сможет с меня взять. Дэйл собственноручно влез долги, я здесь ни при чем. Впрочем, я уверена, что ко второй половине года он сумеет закрыть все свои финансовые дыры.

– Ты отчаянная, – прищурившись, заметила я.

– Отчаянная? – криво усмехнулась кузина.

Теперь я уже не сомневалась в том, что она была под кайфом от калорийной пищи и адреналина, растекшегося по её венам. Слишком уж редко в своей жизни она отрывалась на полную катушку, так что каждый внезапный “всплеск” в её жизни буквально доводил её сердце до тахикардии.

– Отчаянная – это не про меня… – продолжила Айрис. – Это про тебя.

– Про меня? – приподняла брови я.

– Так про тебя говорила тётя Белла. Говорила, что ты отчаянная, потому что безрассудно смелая. Мне же она говорила, что я похожа на раскачивающийся маятник – вверх-вниз-вверх-вниз… Как же она была права, – тяжело выдохнув, закрыла глаза Айрис. – Всю свою жизнь я только и делаю, что не знаю, чего именно хочу. Вернее сказать: то знаю, то не знаю, то знаю, то не знаю… Знаешь, а ведь ты больше похожа на Изабеллу, чем на свою маму, – Айрис открыла глаза и буквально врезалась в меня взглядом.

Изабелла не была для неё тётей, но Айрис всерьёз считала себя её племянницей. Дело в том, что Белла была дружна с её матерью, сестрой мужа её сестры, моей матери. Мы обе – и я, и Айрис – любили её. И всё же едва ли Айрис могла определить, на кого на данный момент своей жизни я была похожа больше: на свою мать или на сестру своей матери. Они были близняшками и зачастую даже Пандора путала их, не смотря на то, что была их матерью, так о чём может идти речь, когда люди, пускай и близкие, говорят мне, будто я больше похожа на Изабеллу? При её жизни они ведь даже толком отличить её от моей матери не могли, так почему после их гибели они вдруг начали по-очереди заговаривать о моей схожести с ней?

– Как думаешь, куда она исчезла? – неожиданно озадачила меня старым, иссякшим по сроку годности вопросом.

Я задавалась этим вопросом последние одиннадцать лет. Естественно Айрис не надеялась получить от меня верный ответ.

– Если бы она сегодня была на этой свадьбе, она бы не поверила в то, что ты решилась на подобное, – не убирая руки от подбородка, сжато ответила я.

– Да, но её не было, – сдвинула брови Айрис и неожиданно в её чертах лица я уловила мимолётные свои. Однако это было ложью, всего лишь оптической иллюзией – мы с Айрис не были похожи. Её черты лица всегда были заметно острее моих. – Если бы она была рядом, я бы сразу вычеркнула Дэйла из своей жизни, как только услышала тем вечером его слова, адресованные тебе. Она бы не позволила допустить мне этой ошибки.

Как же я её понимала! Сколько ночей я провела в подсчётах своих ошибок, которые ни-за-что-бы-не-допустила-если-бы-мама-и-Белла-были-бы-рядом. Стелла умерла, я это видела, но Белла… Я не видела. Я ничего не видела. Она просто испарилась. Пшик – и нет человека, и нет даже следов его существования. Думаете, человек не может просто так взять и исчезнуть? Я тоже так думала. Первый день, первую неделю, первый месяц, первое полугодие, первый год. А затем первые закончились, начались вторые, и я наконец начала осознавать, что Она действительно исчезла.

Живые люди не исчезают бесследно. Со временем я смирилась с осознанием того, что Её больше нет. Это значит, что человека больше не существует, по крайней мере в нашем мире…