Обреченные погибнуть. Судьба советских военнопленных-евреев во Второй мировой войне: Воспоминания и документы

И тем не менее антисемитизм, с которым сталкивались советские военнопленные-евреи в финском плену, не шел ни в какое сравнение с геноциидальной атмосферой Третьего Рейха, и никакой личный бытовой антисемитизм того или иного лагерного начальника или переводчика не мог изменить этого обстоятельства – решающего для выживания еврейских военнопленных в плену.

Вместо P.S.: советские военнопленные-евреи после Победы – репатриация, фильтрация и некомпенсация.

Нешуточную опасность для советского еврея-военнопленного, вырвавшегося из окружения, бежавшего из плена или репатриированного после войны, представляли «свои». Проверкой всех советских военнопленных занималась военная контрразведка Смерш («Смерть шпионам»).

Помимо общего недоверия к любому и каждому, военнопленным-евреям предстояло столкнуться еще и с язвительным удивлением по поводу того, а как это он, «абрам», не погиб, а жив остался? Множество таких ситуаций описывается на страницах настоящего сборника.

Упоминавшийся выше лейтенант Сергей О., выдававший себя у немцев за татарина, у своих, после освобождения, получил «за измену Родине» 15 лет Джезказганских лагерей (Черненко 1997: 22). Говорилось и о Борисе Ильиче Беликове. Напомним, что к своим он попал после того, как повоевал у партизан из Армии Крайовой. В 1946 г. он был арестован и остаток жизни Сталина провел в Норильске (записано с его слов в 1997 г. в Бад-Киссинге-не, Германия).

Кузьма Соломонович Ресин, 1908 г. р., три года провел в немецком плену, бежал и сумел перейти линию фронта. На допросах «у своих» бежавшие с ним солдаты показали, что он беседовал в лагере с немецким офицером по-немецки: за это он был осужден, заключен в лагерь и умер 24 августа 1945 г. в Инте. Реабилитирован посмертно в 1988 г. (Марьяновский, Соболь 1997: 33).

А вот еще одна еврейская судьба – судьба Владимира Сиротина, родом из Гомеля, 16-летним добровольцем ушедшего на фронт, взятого в плен под Севастополем в 1942 г., а после репатриации на родину зачисленного в спецконтингент. В нижеследующем рапорте на имя начальника Управления по репатриации советских граждан генерал-полковника Ф. Голикова он писал: «…Сейчас нахожусь на госпроверке уже 6 месяцев. Сижу в лагере, кончил допрос и сижу не знаю, за что у немца убивали мучали и издевались как собакой и остался жив и теперь. Сижу в лагере многое время. За что сижу я с моей национальностью один человек в лагере и думаю, сколько можно сидеть и за что. Если считают виноватым, то пускай судят, а если не виноват, то почему так долго держат? Я очень убит и морально расстроен» (Полян 2002:90).

Признаться, до самого недавнего времени встретить живьем хоть одного бывшего советского военнопленного еврейской национальности не приходилось. Вероятность такой встречи, по изложенным выше соображениям, и впрямь была не слишком высокой.

Тем не менее чудеса случаются, и такая встреча (а за ней и другие) все же состоялась – в декабре 2002 г., после того как меня разыскал A.C. Вигдоров из Москвы. В январе 2003 г. состоялась встреча с еще одним таким военнопленным – Ф. Гисиным из Риги, ныне проживающим в г. Виттене в Германии. Оказалось, что еще несколько десятков человек до сих пор живы, проживают на просторах от Феодосии и Санкт-Петербурга до Ганновера, Хайфы и Нью-Йорка.

Все они, будучи в Германии и скрываясь под чужими именами, подвергались насильственной эксплуатации, но никто не получил ни цента компенсации. И Немецкий, и Австрийский компенсационные фонды в компенсации им и другим советским военнопленным дружно и твердо отказали. И, не повторяя «ошибок» прошлого, без какого бы то ни было различия национальностей – дискриминации в этом благородном деле нет![91]

Арон Шнеер, Павел Полян. Голоса жертв (Об этой книге).

1. Императив полной правды.

Плен – неотъемлемая часть любой войны. Плен – это трагедия человека, лишенного свободы, подвергаемого унижению. Однако трагедия советских военнопленных во Второй мировой войне не имеет аналогов в военной истории. По отношению к ним нацистская Германия проводила геноцид.

Это книга незатухающей боли и Памяти. Настоящими авторами этой книги являются те, кто победил смерть в нацистском плену, а затем пережил унижения и дискриминацию в советских лагерях, кто вынужден был молчать долгие десятилетия, так как государство, солдатами которого они были, не нуждалось в их шокирующе неудобной для советской системы правде.

И вот – бывшие пленные рассказывают о себе, о своих товарищах и своих спасителях, о предателях и об убийцах. Рассказывают о том, как это было на самом деле. Их голоса и их судьбы, явленные в воспоминаниях, письмах и интервью, собранных в этой книге, приблизят нас к пониманию и их личной трагедии, и трагедии всей войны, того горя и тех испытаний, через которые им пришлось пройти.