Обреченные попаданцы

Я встряхиваю головой, когда карлик уже начал залезать на кровать. Да он никак гипнотизировать меня удумал? Это что же творится, люди добрые? Это же он на жалость давит и решает через слезу на меня залезть? Похоже, что похоть родилась раньше обоих братьев.

— Еще одно движение и моя пятка сольется в страстном ударе с твоими бубенчиками, — говорю я, когда его рука дергает за полу камзола и показывается белая батистовая рубашка.

— Да ладно, че-ты? — продолжает раздеваться страшненький король.

Че я? Нет, не так.

ЧЁЯ?

Внутри бурлит, как в чайнике, перед свистком. Кровь бросается к щекам, и становится так жарко, что об меня можно прикуривать.

— Да ни фига и лука мешок! Ты куда прешь, бульдозер по имени «малютка»? Не для тебя маманя ягодку растила, и профессора педагогики интеллект в буйную головушку загоняли! Вот сейчас как выпрыгну, как выскочу, и пойдут клочки по закоулочкам! А ну быстро слез с кровати, развязал меня, извинился и покормил! — кричу я окриком богатырским, таким, что даже балдахин покачивается.

— Не надо кричать, девочка. Нас никто не услышит, — хмыкает Шлепарь и продолжает раздеваться. — Чтобы получился полноценный наследник, я тоже должен запустить своих белых всадников в твое горячее ущелье.

Показывается волосатая грудь. Вогнутая, как Марсианская впадина. Или еще глубже. Плюшки-ватрушки, надо переходить на жаргон, вдруг подействует. А что? У нас половина курса сидела по хулиганке — чтобы учить хулиганов, нужно быть суперхулиганом. Я не сидела… А те приводы не в счет.

— Сапоги дорогу знают, только ленятся ходить! Освободи голубку, вертухай! За мной не заржавеет навару отсыпать! Коль мохнатый сейф вскроешь, то мои кореша тебя на хате в сарафан оденут! Слазь со шконаря, и размотай веточки! Чего буркалы вытаращил, ждешь, пока я тебе афишу начищу? Я тебе не бановая бикса, а бесовка в авторитете! — выдаю я весь словарный запас, приспособленный к разговору с учащимися пятого класса.

— Ты бесовка? — на миг застывает мелкорослый стриптизер. — Может, поэтому тебя и выбрал Всехубьюлибур? Но это не страшно. Без своих магических артефактов ты бессильна. Твоя книга-переходник бесполезна в стенах замка. Так что…

Приходится напрячь извилины и припомнить разговорную речь для более старших классов. Когда я была на практике, то видела, как после речи заслуженного учителя России Виктора Павловича Трофимова затихали даже самые отъявленные отморозки из одиннадцатого «Б».

— Лососни тунца, Шлепарь Бильбович. Ведь с точки зрения банальной эрудиции каждый индивидуум, критически мотивирующий абстракцию, не может игнорировать критерии утопического субьективизма, концептуально интерпретируя общепринятые дефанизирующие поляризаторы, поэтому консенсус, достигнутый диалектической материальной классификацией всеобщих мотиваций в парадогматических связях предикатов, решает проблему усовершенствования формирующих геотрансплантационных квазипузлистатов всех кинетически кореллирующих аспектов.

Карлик зависает. Вот эти два слова как нельзя лучше характеризуют то состояние, в которое впадает мой полуобнаженный пленитель. Он застывает с рубашкой в руках, стеклом в глазах и ниточкой слюны изо рта. А я начинаю как можно активнее дергать за атласные ленточки, и они поддаются напору.

16.2

Увы, моим потугам не дано сбыться. Этот полуобнаженный человечек прекращает пускать слюни на батистовую простынь и продолжает раздеваться. Я чуть сгибаю ногу, чтобы «приголубить» нежданного любовника. Вот если он чуть-чуть поближе подползет, тогда…

— Девчонка, ты не сможешь меня заколдовать. Даже магические слова бессильны против сынов короля. Я буду тобой обладать! Буду и все тут. Так поступают все герои. Ты можешь расслабиться и получить удовольствие или можешь напрячься и тогда удовольствие получу я…

— ННААА!!

Эх, не рассчитала! Всего-то чуть-чуть не рассчитала, на какой-то волосок… Моя пятка мелькает возле морщинистого лба и отражается в глазах карлика. Вот куда надо было целить!

— Наглая девчонка! Ты не понимаешь своего счастья! Эх, не хотел я это использовать, но придется.

С этими словами взбешенный карлик полез в карман камзола и вытащил какой-то шелковый мешочек. Такой я видела у своего деда, который любил курить самокрутки. Но обычно курят после секса, а этот карлик решил до процесса побаловаться табачком? Или я так возбуждающе выгляжу, что он уже?..

Нет, он высыпает на ладошку какой-то светло-серый мелкий порошок. Он героинщик? Может, сейчас занюхнет ноздрей и ему все станет фиолетово? Вот же выбрала книгу. Знала бы, что так получится, пошла на танцы…

В это время карлик зловеще улыбается и… дует! Густое облако поднимается в воздух, словно кто-то в тазик с мукой пукает. А потом это облако кидается мне в лицо. Я задерживаю дыхание, но долго не могу сдерживаться. И все это под зловещий смех карлика.

Я вдыхаю… Щекотно в горле и… и как-то все сразу преображается. Исчезает комната, исчезает карлик, исчезает даже шикарная кровать. Я лежу на песчаном пляже, ноги до колена лижет теплый прибой.

Над головой длинные листья пальм, пахнет солью и ананасами.