Обречённые. Том 1

Далеко не сразу, нехотя грязь уступила место мылу и тёплой, невероятно вкусной с отвычки воды. Мэтхен не устоял перед искушением, и даже после того, как смыл последнюю грязь, просто стоял под горячим душем — грелся, наслаждался. Только ослабевший напор и замигавшая под потолком красная лампочка, предупреждающая, что лимит воды на одного исчерпан, заставили закрыть краны. Надеть грязный комбинезон теперь он не смог. Нацепил свежую, нашедшуюся в кабинке по соседству, форму на голое тело — и отправился в предбанник, где дожидался следующий страждущий — рослый фельдфебель, румяный, мускулистый, уверенный в себе. «Устал, да? — с неприязнью, переходящей в холодную ненависть, подумал Мэтхен. — Замаялся палачествовать? Интересно, скольких ты убил, и скольких ещё убьёшь, если всё это не остановить?» Мысль была абсолютно бесполезной для дела — но она придавала таких необходимых сейчас злости и решимости.

Фельдфебель разглядывал его тоже неприязненно, но мысли были другими. «Вот, набрали дураков с гражданки, и маемся теперь! Как на нём форма держится, мать его так и по-всякому! Как на ишаке седло, ей-богу!» Дитя технотронной эры, ишаков фельдфебель, конечно, не видел — но привычная фраза всплыла в голове сама собой.

— Сэр, разрешите обратиться! — вытянувшись, как пытался научить мутантов Ярцефф, просто чтобы приучить хоть к какой-то дисциплине, обратился Мэтхен. — Мы с сэром лейтенантом только что с задания, а где столовая, не знаем. Не подскажете?

Уставное обращение немного смягчило строгого вахмистра. Наверное, он решил, что этот мешок с дерьмом, словно в насмешку названный добровольцем, ещё не безнадёжный вахлак, можно даже сменить гнев на милость. Да и смысл, после целого дня в бронетранспортёре, под огнём? Пусть с обормотом его лейтенант возится.

— Вольно! По переходу пройдёшь в восьмой блок, там спустишься на первый этаж. Там столовая для солдат. Офицерская — в комнатке этажом выше, ему покажут. Свободен, фельдфебель.

Ярцеффа долго ждать не пришлось. Душ, как и столовая, для офицеров был отдельный. Зная капитана КСО, Мэтхен подозревал, что тот успел осмотреть расположение строений, подходы и местонахождение ангаров. Может, завёл пару полезных знакомств с кем-нибудь из местных — вон как с этим Штильманном. А может, и влез в базу данных, высматривая то, что хотел узнать с помощью навигатора.

— Ну, хоть на человека стал похож, — ухмыльнулся командир.

— А раньше на кого походил?

— На Смрадека Трупоглода, — выдал Ярцефф и заухмылялся ещё шире. — Или Трупожора, как там его звали? Ладно, отставить балаган. План такой: я договорился, чтобы нас быстро покормили, а потом часик можешь полежать на свободной кровати в солдатском модуле. Прикинь, настоящая кровать, с простынёй и одеялом. Роскошь-то какая — я тебе прямо завидую! Как только нашу машинку заправят, срываемся. Якобы получили срочное задание…

— А ты?

— А я буду с местными раздолбаями общаться. Может, в их сервер нос суну.

Мэтхен хотел спросить что-то ещё — но очистившийся от грязи организм выдал новые желания: есть и спать. Сильнее, пока что — есть. Что ж, если есть приказ, да ещё он в кои-то веке не противоречит желаниям…

— Будет сделано, — перенимая полушутливый командирский тон, отрапортовал он. И отправился в сторону столовой. Ярцефф проводил парня задумчивым взглядом — и отправился к офицерам. Предстояла работа не столько солдата, сколько разведчика — добыть нужные, как воздух, сведения о противнике.

— Давай, парень, отдыхай, пока можешь.

Никогда прежде Мэтхен не ел с такой скоростью. И нормальная человеческая еда, а не синтетическая баланда, и пусть дешёвое, но натуральное шампанское вместо синтетического же пойла, и стол со стулом, сделанные из аккуратненького, нереально чистого пластика — всё казалось неимоверно восхитительным. А уж висящий над стойкой мерцающий экран, на котором танцевали полуголые, накрашенные красотки, вообще казался вратами рая… И мучительно захотелось вернуться в этот мир, бросить всё, пойти на всё, только бы заслужить прощение, и уже завтра оказаться в своём уютном домике на окраине Эдинбурга. А потом, прихлёбывая дорогой кофе, забыть про эти два года, как про кошмарный сон.

— Вы о чём-то задумались, сэр? — спросил курчавый темноволосый паренёк, по погонам Мэтхен не без труда опознал обер-ефрейтора.

— Я вот думаю, каково сейчас тем бедолагам, которых зашвырнули в эту вонючую дыру, а теперь расстреливают заодно с выродками…

— Никак, сэр. До нас довели, что если встретим людей, мы должны обращаться с ними, как с обычными военнопленными. Вы разве этого не знаете?

— Слышал, но как-то вполуха, — совсем неподдельно смутился Мэтхен. — Можно поподробнее?