Обреченные жить (Форт у Синей реки)

— Нет, — он отрицательно качнул головой. — Мы — не монахи. Мы — братья по вере нашей. И звать нас можно именно так. Его, — он указал в сторону Лысого. — Брат Заблудший. А другого — брат Целитель. Те, кто ждут нас возле мешков — братья Верный, Чистый и Тихий.

— От же, мать твою… — Стопарь не выдержал и прикрыл рот ладонью. — Сове такое и не снилось. А говорили — у нас клички. Вот уж, погоняло так погоняло. Ну, что этот тип из заблудших — давно все знали. Как потерялся по чести своей и совести — так там и остался. И никакой рясой это не скроешь. А Аптекарь наш, родимый, в три шкуры рядимый, уж точно — целитель, от самого бога! Эй, Целитель — много, кого вылечил? Доку дорогу не перешел? А то в долине раньше всего два специалиста было — он да старуха-цыганка, а выходит, мы своего и не заметили?

— Брат Целитель спас от ран двоих служителей ордена. И владыку… от недуга.

— Святошу, что ль? — Стопарь в голос расхохотался. — Верняк, от поноса! На большее у вашего «Целителя» мозгов не хватит! И то… владыку? Ну, блин, зараза! С каждым днем монах себе планку выше ставит, скоро его преосвященством назовется!

— Вождь и далее позволит Стопарю глумиться над моими братьями? Или, снизойдет до беседы?

Я сделал знак кузнецу угомониться — еще предстояло как-то выменять у Аптекаря нужные нам лекарства, а после появления последнего в хламиде рясоносцев, это казалось еще более затруднительным…

— И что хочет от меня брат… Светлый?

— Уединения и нескольких минут, пока вождь выслушает предложение, порученное мне владыкой.

— Даже так? Святоша хочет что-то мне передать? — я искренне удивился. До сих пор наше общение ограничивалось взаимной неприязнью.

— Пастырь наш велел мне сказать — если Дар хочет вести речь о будущем долины и всего народа! — пусть не откажет в разговоре.

— Ого? — я призадумался. Что хочет Святоша? Один раз мы уже заключили некоторый союз… На время — пока шла война и монаху требовались гарантии того, что его случайно не подстрелят мои друзья, крайне обозленные речами, направленными против нас и в поддержку бандитов. С его стороны — прекращение этих проповедей и посильная помощь — хотя бы в сведениях, насчет передвижений зэков по прериям. Собственно, толку от них почти не было — все, что нужно, нам рассказывал либо Док, либо Чайка, а большее — мы отслеживали сами. Но я пошел тогда на это, лишь не ввязываться в схватку на два фронта сразу. И, едва было заключено перемирие, очень быстро нарушенное теми же бандитами, Святоша показал свое истинное лицо. Но тогда, в момент противостояния, достаточно было успокоить только одного из его приспешников… навечно. Когда мы вернулись из Предгорья — Святоша благоразумно удрал в травы, и очередной бойни не произошло. А могла быть — все наши жаждали мести и были полны решимости покончить с предателем!

— Пастырь просит о встрече, Дар. И просит простить былое…

Услышав такое, я даже опешил — Святоша? Просит? Что-то, из области фантастики… Тоже самое нарисовалось на лице Элины — она не забыла, как в ее лицо летело копье, брошенное по прямому приказу новоявленного владыки!

— Твою мать… — только и нашел, что сказать, Стопарь. — Дар, это подстава. Какой еще, на хрен, разговор? С кем? С этими? Да у них совсем крышу снесло, раз в такую жару козлиные шкуры на себя нацепили. А у их главаря — еще раньше! Не думай даже!

— Пастырь наш смиренно… — Светлый подчеркнул это слово. — Очень смиренно просит о встрече. Пусть вождь форта… Дар, знает — в этом нет предательства. Место и время выберет сам Дар. Если вождь решит — пастырь придет один. Теперь ты веришь моим словам?

— Вот что, братец… как там, тебя? Пресветлый? Никуда наш Дар не пой… — я прикрыл рот кузнеца своей ладонью.

— Хорошо. Подожди несколько минут — я посоветуюсь со своими… братьями. Думаю, для нас это слово означает гораздо больше, чем для вашего ордена.

Светлый кивнул и отошел. Я повернулся к встревоженным охотникам.

— На кой? — Стопарь сразу пошел в наступление. — О чем с ним лясы точить? Был, есть и будет предателем! И вся эта завлекуха — чтобы тебя выманить, а потом пришить исподтишка!

— Стопарь… ты совсем уж с зэков пример взял? Слова все, явно нелитературные. — Чер неодобрительно посмотрел на кузнеца. — Что о нас люди подумают?

— А иди ты… Стопарь покосился в его сторону. — Еще один, учитель, развелось вас… Культурные уж очень!

— Хватит пикироваться. — Мне было не до их перебранки. — Череп, что скажешь?

— Идти. Святоша чего-то хочет — узнать можем, только если пойдешь на встречу. Назначай ее у пристани — там все на виду, спрятаться негде и с собой взять никого не сможет — сразу увидим. А там, поглядим… На всякий пожарный — я схоронюсь прямо в воде, с тростинкой. Если что-то пойдет не так — Святоша и секунды лишней на свете не задержится.

— Верю… — я вздохнул, понимая, что Череп способен выполнить угрозу даже раньше намеченного… У него имелись свои счеты с монахом.

— Может, вначале поговорим с Натой? — Элине совершенно не нравилась идея переговоров. — Ей следует знать о предложении, которое тебе сейчас сказали.