Обреченные жить (Форт у Синей реки)

— Замолчи, Стопарь, — я взял себя в руки. — Замолчи, и делай, что велено! Волос чувствует угрозу для наших девочек — причин, ему не верить, у меня нет! А, раз так — ни жара, ни град, ни даже настоящее пекло меня не остановят! Зови Чера, Черепа, Волос — ты тоже идешь с нами! А вот ты, — я развернулся к Свистуну. — Останешься в форте. И не буравь меня глазами — идут те, кто способен выжить в Низине! Ты — из Предгорья, навыков нет, можешь только помешать. И еще — в гостевом спят Йети и Леший! Поднимайте обоих — передай, что мне нужна их помощь!

— Угар в своей конуре… — Кузнец буркнул, уходя к длинному зданию, служившему нам своеобразной гостиницей для всех пришлых. — Хоть его забери.

— Он едва живой в своей шубе. Пусть дрыхнет и дальше. Отведи его к реке — пусть поплавает. А Нате скажешь — форт в ее руках.

— А то… — Стопарь даже не обернулся. — Не первый раз.

Гости, на которых я рассчитывал, как оказалось, ушли еще ночью. Подумав, я решил больше никого не брать — по такой погоде любой лишний человек, скорее обуза. А в себе, спецназовце и следопыте я был уверен. Что до Волоса — посмотрим…

Странности мы заметили почти сразу, как перешли условную границу прерий и низменности. Прежняя сочная трава сплошь полегла, как-то разом оголив долину. Это сильно напоминало прежние картины, столь привычные взору прошлых лет. Такое не раз доводилось видеть, находясь перед окном в вагоне мчащегося поезда, или, сидя в легковой, проезжая очередное заброшенное поле. Тогда все было приземистым, любое деревце было заметно за многие километры вперед, а трава едва достигала высоты колена… Все это осталось в том, недосягаемом для нас мире. Новая природа изменила привычный пейзаж: если трава — так по самую голову, а то и выше! Любое дерево — раз в десять выше человеческого роста, и обхватом не менее пары метров. Кусты — заросли, едва проходимые даже для животного, защищенного крепкой шкурой, которую с большим трудом пробивала кованая стрела, сделанная руками кузнеца. Но сейчас все стало прежним — низким, голым и основательно поблекшим. Все прежние краски будто пропали — стали одинаково соломенно-желтого оттенка, цвета пересохшей глины. И все это хрустело под нашими ногами…

— Не нравится мне это… — Чер осторожно ступал по рассыпающейся в прах, траве. — Спички достаточно, чтобы вспыхнуло. А мы — посреди степи. Скрыться негде.

— Не каркай… — Череп зло сплюнул. — Накличешь, на нашу голову. Куда дальше, вождь?

— Все туда же. В Низины.

— Уверен, что они там?

— Спроси Волоса.

Череп ухмыльнулся — он, как и я, тщетно пытался понять мычание и жесты парня. Но у меня, тем не менее, получалось лучше.

— Ага, скажет, как же. Ладно, пошли. Низины не маленькие — куда именно?

— Давайте пока ближе к северо-востоку. Если Ульдэ решила переждать эти дни в убежище — непременно пойдет к Змейке. Там вода, а, стало быть — легче.

— В Низинах много мест, где вода! — Чер не согласился. — Они могли укрыться и там.

— Могли… — я не спорил. — Но Волос показывает туда. Мы здесь, потому что он чувствует опасность, для девушек. Волос!

Парень осклабился и указал рукой-лапой в сторону севера. Чер передернул плечами — клыки Волоса делали честь любому псу…

С каждым шагом местность становилось все суше, растения, прежде укрывающие всю землю ковром, полностью полегли и превратились в высохшее сено. От наших шагов шел нескончаемый хруст. Череп заметно нервничал — его тревога вскоре передалась и нам всем.

— Твою мать! — он указал на восток. Весь горизонт на глазах затянуло дымкой, а потом мы увидели и сам огонь!

— Травы горят! От Змейки идет!

Выход был только один — бегство! И только в самую глубь Низин, куда в здравом уме ни один охотник не ходил, из-за угрозы подвергнуться нападению хищников, предпочитавших эту местность любой прочей. Слишком много их тут было… Зато — там были тропы, ведущие в лес, почти такой же по размерам, что и наш Черный. Только состоял он не из деревьев, а разросшихся кустов и самой травы, ставшей едва ли не вровень с прежними березами да дубами. Но нам некогда было любоваться видами новой флоры — огонь приближался со скоростью поезда! Вскоре мы ощутили на себе и фауну — все живое, почуяв угрозу, устремилось прочь, и теперь пробегало мимо нас, ища спасения на западе Низин.