Обреченные

— Я вовсе не имела в виду ничего подобного, — возразила Люс, подавшись ближе и понизив голос. — Я о том, что давным-давно, когда Дэниел был, ну, сама знаешь, там, наверху, он предпочел меня. Предпочел меня всем прочим на свете…

— Что ж, возможно, в те времена выбор был куда как меньше… Ох! — вскрикнула Шелби, когда Люс стукнула ее. — Просто пыталась разрядить атмосферу!

— Он предпочел меня, Шелби, какому-то важному посту на небесах, какому-то высокому положению. Это немало значит, ты не находишь?

Шелби кивнула.

— За этим должно стоять нечто большее, чем просто мысли о том, что я мила.

— Но ты не знаешь, что именно?

— Я спрашивала, но он так и не рассказал мне, что произошло. Когда я завела этот разговор, все выглядело так, как будто он не может припомнить. А это уже просто безумие, подразумевающее, что мы оба действуем исключительно по привычке, основываясь на тысячах лет неких небылиц, которых ни один из нас даже не помнит.

Шелби потерла подбородок.

— Что еще Дэниел от тебя скрывает?

— Именно это я и намерена выяснить.

На террасе все шло своим чередом; большинство школьников уже направлялись на занятия. Официанты-стипендиаты спешили убрать посуду. За столом, ближайшим к океану, Стивен в одиночестве пил кофе. Его сложенные очки покоились на столе. Он встретился взглядом с Люс и долго не отводил глаз, достаточно долго, чтобы — даже после того, как он встал и двинулся на урок, — пристальное, внимательное выражение его лица осталось маячить перед ее мысленным взором. Чего он, вероятно, и добивался.

После самого долгого и самого отупляющего в ее жизни видеоурока, посвященного делению клеток, Люс вышла из класса биологии и направилась вниз по лестнице главного здания, а затем наружу, где с удивлением обнаружила, что автостоянка переполнена. Родители, старшие братья и сестры, да и немало шоферов выстроили автомобили в длинный ряд, подобного которому Люс не видела со времен своей средней школы в Джорджии.

Вокруг нее ученики выбегали из классов и торопились к машинам, волоча за собой чемоданы на колесиках. Заря с Жасмин обнялись на прощание, затем последняя села в легковой автомобиль, а первая присоединилась к потеснившимся братьям на заднем сиденье внедорожника. Расставались они всего на пару часов.

Люс нырнула обратно в здание, выскользнула через редко используемую заднюю дверь и направилась к общежитию. Сейчас она определенно была не в состоянии с кем-либо прощаться.

Шагая под серым небом, девочка по-прежнему терзалась виной, но разговор с Шелби помог ей отчасти взять себя в руки. Она понимала, насколько это неправильно, но поцелуй с другим помог ей почувствовать, что в их отношениях с Дэниелом что-то зависит и от нее. Возможно, разнообразия ради, ей удастся добиться от него какого-нибудь отклика. Она может извиниться. Он может извиниться. Они могут приготовить лимонад[16] или что-нибудь в этом роде. Пробиться сквозь всю эту пакость и начать разговаривать по-настоящему.

В этот самый миг загудел телефон. Пришло сообщение от мистера Коула.

Все улажено.

Значит, мистер Коул передал весточку о том, что Люс не приедет домой. Но он даже не упомянул в своем сообщении, разговаривают ли с ней родители после этого. Девочка уже несколько дней ничего от них не слышала.

Положение выглядело безнадежным: если они ей напишут, она будет терзаться виной из-за того, что не пишет им в ответ. Если не напишут, будет чувствовать себя ответственной за то, что они не могут связаться друг с другом. И она так и не решила, что делать с Келли.

Люс протопала вверх по ступенькам пустого общежития. Каждый ее шаг отдавался в здании гулким эхом. Поблизости никого не было.

Она ожидала, что, добравшись до своей комнаты, уже не застанет там Шелби — или, по крайней мере, найдет ее чемодан собранным и ожидающим у двери.

Соседки в спальне не обнаружилось, но ее одежда по-прежнему была раскидана по всей ее половине комнаты. Красный жилет висел на своем крючке, а принадлежности для йоги оставались свалены в углу. Возможно, она не уедет до завтрашнего утра.

Прежде чем Люс успела закрыть за собой дверь, в нее постучали с другой стороны. Девочка высунула голову в коридор.

Майлз.

Ее ладони мигом взмокли, а сердце заколотилось чаще. Она задумалась, как выглядит ее прическа, удосужилась ли она этим утром заправить постель и как долго он уже за ней идет. Видел ли он, как она избежала череды прощаний перед Днем благодарения или как исказилось болью ее лицо, когда она прочла текстовое сообщение.

— Привет, — тихонько выговорила Люс.

— Привет.

На Майлзе был плотный коричневый свитер поверх белой рубашки, и он надел те самые джинсы с продранным коленом, из-за которых Заря всякий раз бросалась за ним следом и они с Жасмин чуть ли в обморок не падали у него за спиной.

Губы Майлза дрогнули в тревожной улыбке.

— Не хочешь чем-нибудь заняться?

Большие пальцы он заправил под лямки темно-синего рюкзака, а голос его отражался эхом от деревянных стен. Люс пришло в голову, что они двое, возможно, остались одни в целом здании. Мысль оказалась разом пугающей и волнующей.