Обреченный на игру

Далеко на юге сразу над барханами восходила немигающая звезда, крупная и стабильная в отличие от всего небесного свода. Мстислав заметил, что эта звезда не меняет своего расположения, а даже наоборот, звезды как бы огибают её. Гном как заворожённый шёл на свет этого светила. Час, другой, третий. Огонёк поднимался всё выше, но все ещё оставался самым стабильным точкой-ориентиром. На четвёртый же час Мстислав увидел под звездой тёмную материальную основу. Ярче любого маяка сиял огонь на центральной башне Бладорона. Такой высокой, что её шпиль, казалось, может резать перистые облака и упираться в небо.

Школа магов – самая загадочная локация. Да, Мстислав встречал магов оттуда и, надо сказать, недолюбливал дистанционный класс. Однако рассказы подвыпивших игроков и НПСов об этом месте всегда интересовали его. Он пытался найти логику и закономерности в этих историях, но их не было. Два разных мага называли разные имена учителей, разные факультеты, рассказы путались в, казалось бы, простых и очевидных вещах. Так Мстислав слышал, наверное, пять разных имён архимага. Говорили, что он бессмертный учитель и великий мудрец, что для архимага как раз не удивительно. Описание внешности тоже разнилось. Кто-то говорил, что архимаг седовлас, космат, тучен и невысок. Кто-то, что он черноволос, носит шевелюру собранной в длинный хвост и его тело высушено и худощаво, как молодая сосна. Другие же говорили, что он обычный человек, вовсе лишённый волос на голове, зато имеющий аккуратно подстриженную русую бороду и такие же стриженные пышные брови.

«Школа магии – корень зла», – мелькнуло у гнома в голове.

Именно тут обучался Марио и Зу. Тут обучался и тот серый маг, который проломил голову Ратибору.

«Кастер всегда является трусом, ибо, когда у него заканчивается мана, он бежит с поля боя».

Как бы Мстислав хотел взглянуть в глаза тому, кто готовит некромантов, чтобы те потом бередили кладбища, огневиков, чтобы потом те жгли деревни. Да и рунистов, убивающих газом детей и женщин, по сути, готовили где-то тут.

Но сейчас негаснущий огонь на башне был хорошим ориентиром, чтобы не умереть в пустыне. Огонь давал силы идти, делая цель досягаемой и понятной.

Мстислав остановился, чтобы снять топоры с бедренных петель и воткнуть их рукоятями в песок прямо перед собой. Уставшее тело с облегчением спустилось сначала на корточки, а потом и на колени.

– Нарекаю тебя минующим магию, – прошептал гном одному топору.

– Нарекаю тебя убийцей магов, – прошептал гном другому.

Стоя на коленях перед оружием, Дмитрий Пыжиков с силой хлопнул себя ладонью по лицу. Глаза заслезились, а сосуды в носу ожидаемо не выдержали, выделяя искомую игроком кровь. Собранная в кулак жижа пошла на начертание одноименных рун. Нет, это не были выверенные и точные магические руны, как у Филина, это было желание игрока, скреплённое его кровью. После того как обе секиры были помазаны, натруженные пальцы вынули из голенища широкополый обувной нож.

– Ты ещё не уснул, Судья? – обратился игрок к стали, обмазывая жителя сапога кровью, оставшейся в ладони.

Маги – народ странный. И не был бы Мстислав игроком десятого левла, не подготовившись он к любой встрече.

Глава 34. Бладорон

Пустыня обрывалась зелёной постриженной травой, выровненным под прямыми углами кустарником, садами с поющими птицами, бьющими фонтанами и ручьями, выложенными радужными камнями. Солнце уже всходило жаром, расплываясь по горизонту, но на это место, казалось, не распространяются физические законы игры.

Мстислав попытался вдохнуть свежесть садов Бладорона, но не почуял ничего, кроме песков. Гном шагнул было на зелёную траву, однако кожаный сапог упёрся в незримую стену, не пускающую усталого путника к оазису.

Незримую магическую преграду обдувал ветер, но за неё не проникали поднятые в воздух крупицы песка. А наскочивший на барьер куст перекати-поля был подброшен вверх порывом воздушного течения, внезапно изменившего вектор силы.

«Магия, не иначе», – сложилась в голове гнома, когда среди кустов он заметил худощавого господина неопределённого по меркам человека возраста, с большими ножницами для подрезания растений.

Серый костюм, напоминающий рясу, был подвернут по локоть, а солнце отблёскивало от крупиц пота на лысой, белокожей как у аристократа, голове садовника. Его бородатое лицо украшали очки явно гномьей выделки – ну а кто ещё может создать изделие на несколько линз с разноцветными стёклами? Человек увлечённо выверял угол обрезания куста своим секатором, но, казалось, не мог решиться на отсечение ветки.

– Эй, ты там! – крикнул гном. – Человек, ты меня слышишь?

Но человек как будто не слышал или делал вид, что отрезание веточки для него намного важнее, чем опёршийся обеими ладонями на невидимый барьер гном.

– Ты оглох, любезный!? – повторил свой зов Мстислав.