Обреченный на скитания

- Да-да. Это так, не обращай внимания, - девушка натянула свою рубаху и заправилась, - можно я с Жизнемирой поговорю? Дашь мне свой переговорник?

- Валяй, - я достал из кармашка плоский камешек, то ли минерал, то ли закаменевший кусок древесины. По крайней мере, руна "Телефон" легла на него идеально. Сжал в руке камень, он потеплел. Поднес его к уху. Тишина. Что такое? Испортился?

- Алло, Жизнемира? Алло!

- Я тебя слышу. Чего кричишь? - услышал я голос Жизнемиры.

- А чего ж ты молчишь тогда?

- Ты ж вызвал, ты и говори!

- Откуда я знаю, что ты меня слышишь уже? Нужно было сказать, что, мол, так и так, слушаю. Понятно?

- Слушаю! - раздалось в ответ. Да, многословием Жизнемира видать не страдает.

- С тобой Милёна хочет поговорить. Сейчас отдам телефон, тьфу ты, разговорник.

Я протянул камешек-разговорник Милене. Девушка взяла его с некоторой опаской:

- Бабушка? Ой! Да, да, это я - Милёна! Алекс! Я ее слышу!

- Безумно рад! - буркнул я, предполагая, что сейчас начнется обычный бабий треп. Вздохнул и пошёл собирать вещи.

Эдакими темпами, мы к холодам не выберемся из леса. Кстати, нужно спросить, тут зима-то бывает?

- Да, бабушка, нас Лес благословил. Откуда ты знаешь? А-а-а. Спасибо! Конечно, есть, мы же недавно ушли. Да, вот собрались обедать. Ага .... - неслась от костра трескотня Милёны. Женщины в любом мире одинаковы. Наверное, когда дома была, столько с бабкой не разговаривала, как тут!

Я упаковал палатку, собрал вещи и налил себе кипятка. Милёна благодарно посмотрела на меня:

- Я сейчас, - шепнула она, - да бабушка, конечно помню. Я знаю! Всё, пока. Мне нужно кормить моего мужчину. Ага!

Она протянула мне камень. Я взял его и поднес к уху. Тишина. Ну и ладно. Сжал его ещё раз, чтобы отключить, и положил в кармашек рюкзака.

- Что ж ты один кипяток пьешь? Сейчас, тут вот кое-что от выпечки осталось и сухарики, - засуетилась Милёна. Много ли человеку нужно, немного ласки, внимания, и она счастлива!

- Спасибо, солнышко моё! - проговорил я и игриво шлёпнул Милёнку по круглой попке.

Поев, собрались и вышли в путь. Ведунья, постояв с закрытыми глазами, уверенно показала направление движения. Пройдя немного рядом, не выдержав моего молчания, спросила:

- Ты представляешь, бабушка уже знала, что нас Лес благословил! Говорит, он ей уже нашептал!

- Когда проживёшь столько, сколько она, ты и без Леса будешь всё знать ...

- Ну, почему ты такой неверующий?

- Да верю я, верю!

- Как ты думаешь, у нас теперь будет ребенок? - не унималась Милёна. Ох уж мне этот детский сад!

- Я не думаю, я знаю! НЕТ!

- А почему? Ведь нам было так хорошо. Неужели...

- Милёна, ещё не время. Понятно?

- Да, - грустно ответила Милёна. Какой ей ребёнок, когда она сама еще дитя! Я чувствовал себя рядом с ней глубоким стариком. Дальше шли молча. По пути раскладывал облучатели в глубоких дуплах деревьев. Старался выбрать такие, чтобы их меньше было видно. Не хотелось, чтобы эти устройства кто-нибудь случайно нашёл. Хотя, рассуждал я, ежели и найдут, тоже хорошо. Кому-то повезёт.

Я посмотрел на Милёну, та закрыв глаза и расставив руки, осматривалась. Может и мне попробовать? Только как это сделать, чтобы опять не улететь в какое-нибудь далеко? Пока я размышлял, Милёна вдруг сказала:

- Я чувствую там боль и безнадёжность.

- Пошли, посмотрим? - предложил я.

- Это может быть опасно. Там что-то нехорошее происходит. Я боюсь! - пугливо озираясь, сказала Милёна.

- Хорошо, побудь здесь, - предложил я, вытаскивая меч.

- Я с тобой, я одного тебя не пущу!

- Тогда бегом, догоняй! - я побежал в указанном направлении, стараясь не перейти в ускоренный режим, тогда Милёна меня точно не догонит. Пробежав минут десять, я почувствовал боль, именно почувствовал, хотя это ощущение было не моим! Немного притормозил, дав возможность догнать меня Милене.

Вскоре, тяжело дыша, она показалась на тропинке.

- Девочка моя, ты себя совсем загонишь! - я приобнял девушку и чмокнул в макушку, - давай так. Ты не торопясь иди, а я пока побегу, посмотрю что там и как? Хорошо?

- Нет! Я в порядке. Побежали! - выдохнула Милёна и затрусила дальше. Вот ведь упрямая! Да уж, бабка не зря говорила про её упрямство.

Примерно через километр пути стал слышен тяжёлый стон и скрежет. Я немного подпитал Милёну, привязав к ее солнечному сплетению тонкую нить. Догадается, греха не оберёшься! Заметил, что девушка стала дышать более ровно, бег стал уверенней. То ли открылось второе дыхание, то ли моя подпитка помогает.

Еще минут через пять неспешного бега, звуки стали отчётливо слышны. Перешли на шаг и подобрались к источнику звука с подветренной стороны.

Картина, представшая перед нами, была чудовищна. Большой вороной конь лежал в луже крови. Его передняя правая нога была перебита огромным капканом. Практически пополам, чуть выше копыта. Из-под разорванной кожи виднелась оголённая кость. Конь уже не предпринимал попыток встать. Он хрипло ржал, чувствуя приближающуюся смерть.

- Что ж это за сволочи поставили здесь капкан! - ругнулся я, направляясь к животному.