Обреченный на скитания. Дилогия (СИ)

  - Ты только не обижайся, я ведь не орк и многого не знаю. А зачем тебе это нужно?

  - Что это? - не поняла девушка.

  - Ну вот это... Господин, рабыня. Зачем все это?

  - А вон ты про что, - Зула легла на бок опершись головой о руку - В пятнадцать орчанка должна стать женщиной. В восемнадцать родить первенца.

  - И что это проблема?

  - Иногда проблема - грустно сказала Зула - я бы не хотела про это говорить.

  - Извини, - тут же сказал я, - а какие у господина обязанности и права. Я ведь совсем ничего не знаю. Расскажи, хотя бы в общих чертах.

  - Обычные. Господин заботится чтобы было жилище, а рабыня следит за порядком в этом жилище. Заботится о господине, воспитывает детей, учит их ...

  - Постой, дай угадаю! - перебил я, - господин заботится не только о жилище, но и о том чтобы в котле была пища. Так?

  Зула рассмеялась. Какой же приятный у неё смех.

  - Нет, о пище заботится рабыня. Дело господина принести в дом мясо.

  - Собственно, я это и имел ввиду, - буркнул я - продолжай.

  - Ну не знаю. Если господин пошёл в поход, он может взять рабыню с собой, чтобы она согревала его постель. Либо оставить её дома, воспитывать детей и ждать.

  - А у меня может быть еще одна рабыня?

  - Конечно, - кивнула Зула, - тогда, она будет младшей.

  - И как вы будете с ней ладить? Или раз ты старшая, то она должна тебя слушаться?

  - По-разному бывает, - задумчиво сказала Зула - если младшая лучше готовит, то будет готовить она. Если у старшей лучше получается следить за порядком в доме, то она и будет это делать. Все зависит, что у кого лучше получается.

  - Ну хорошо, - не сдавался я, - предположим что у младшей лучше получается готовить, следить за порядком, воспитывать детей, делать заготовки впрок. Ну вот лучше получается, и все тут. Такое же может быть?

  - Конечно. Я вот не умею шить. Да и готовлю не очень, - виновато проговорила Зула.

  - Так вот, - продолжил я, - получается, что младшая все будет делать. А что тогда остаётся старшей? Она ничего не будет делать?

  - Но ведь старшая несёт ответственность перед господином. А это не мало!

  - Поясни, - попросил я.

  - Ну например, если господин сел есть, а каша пересоленная, то в челюсть получит старшая, - рассмеялась Зула, - а может и плётки получить. Это смотря какое настроение у господина...

  - Ну да, - кивнул я, - а потом старшая пойдёт и даст в челюсть младшей!

  - Ты что? - возмутилась Зула - старшая сама виновата, что кашу не попробовала и дала господину. Причём тут младшая? Она же не специально!

  - Скажи, Зулёнок. Ты хотела бы оказаться на месте младшей, которая все делает. Вообще все. А старшая ничего не делает, так время от времени легонько плёткой по спине стукнут и все. Да и то любя, так сказать, совсем не больно. А?

  Девушка долго молчала. Потом сказала:

  - Это не правильно. Я бы пожаловалась господину. Он должен рассудить.

  - А если господин отмахнулся? - не унимался я, - Решайте, мол, сами. Ему-то какая разница, кто еду готовит, а кто за детьми смотрит. У него других дел хватает.

  - Тогда я порошу сделать мне отдельное жилище. Заберу своих детей и буду сама все делать и плётку сама получать. Но это не правильно. Семья должна жить вместе! В семье каждый делает то, что может, и не должен считать, кто и сколько сделал. Как только начинают считать, значит семьи уже нет.

  - Если ты старшая не можешь поладить с младшей, то я, как господин что могу сделать? Разбираться в ваших склоках? Оно мне нужно?

  - Ты можешь наказать обеих и приказать помириться!

  - Эх, легко сказать, - я потянулся, - а какая разница между женой и рабыней? Получается никакой?

  - Ну что ты! - не согласилась Зула, - дети рабыни не могут ничего наследовать. Дети от жены выше по положению, чем дети от рабыни. И это не зависит от возраста. Дети рабыни, всегда подчиняются детям жены!

  - Даже так? - удивился я, - и зачем тогда ты так просилась в рабыни?

  - Потому что, жену орк... мужчина, выбирает всегда сам, - совсем тихо проговорила Зула. Упс! Вот в чем дело. Значит женщина может попроситься только в рабыни, с расчётом что когда-нибудь её возьмут в жены. А Зула-то не так проста, продуманная. И место заняла и ежели чего, до жён рукой подать. Неужто у неё с мужиками такой напряг? Я притянул Зулу к себе и чмокнул в щеку.

  Время - 16-10. Аппетит разгулялся не на шутку.

  - Рабыня, хочу есть! - пафосно сказал я, подняв руку вверх.

  - Слушаюсь, мой господин! - Зула нависла надомной так, что сосок груди оказался напротив лица.

  - Откушу и скажу, что так и было! - я вывернулся, сел, - нет, правда, есть охота.

  - Попроси котов, пусть принесут чего-нибудь, - невинно проговорила девушка.

  - Я-то попрошу, а ты есть будешь?

  - Буду, мой господин.

  - Да? И к чему такая жертва?

  - Это не жертва, - рассмеялась Зула, - орки едят сырое мясо, а в бою могут вырвать и съесть печень врага. Так, что я получаю удовольствие от сырого мяса не меньше, чем ты.

  Вот те раз! Ну я-то удовольствие не получаю, или может быть это пока?

  - Ты когда с котами на поляне утром ел, я чуть слюной не подавилась. Мог бы и позвать, вон какая гора у вас была, жадина! - укорила меня Зула.