Обреченный на смерть

— Обещаю, телефон всегда будет со мной. — Я вцепилась в край стола. Легкая злость укрепляла мою решимость сдержать обещание.

— Завтра мы не сможем, — сказал Макс и объяснил ситуацию. — Мой мобильный будет включен, и мы с Джози договорились о том, что в случае необходимости я смогу с ней связаться. Думаю, у тебя есть мой номер, но на всякий случай вот, держи. — Он извлек из кармана пиджака визитную карточку и передал полицейскому.

Альварес взял карточку, но посмотрел на меня. Я встретилась с ним взглядом. Трудно было сказать, о чем он думает. Мне пришло в голову, что скорее всего он решал: то ли арестовать меня немедленно, то ли отпустить в надежде, что я выдам себя какой-нибудь неосторожностью. Поэтому представляете, какая гора свалилась у меня с плеч, когда он повернулся к Максу и сказал:

— Хорошо. — Затем он обратился ко мне: — Вы никуда не собираетесь уезжать?

— Конечно, нет.

Альварес кивнул и поднялся.

— Тогда все в порядке. Вы свободны.

В холле вместо Кати оказались двое молодых полицейских. Они вылупились на меня как на диковинку. Я не чаяла, как поскорее выскользнуть за двери. Лишь когда машина Макса тронулась и полицейский участок скрылся из виду, я почувствовала себя действительно свободной.

* * *

Пока мы ехали, я смотрела на океан. Был прилив, и волны набегали на песчаные дюны.

— Макс…

— Да?

— Я тут подумала…

— И о чем?

— Может, я была не единственным антикваром, с которым связывался Грант. Может, ты был прав, говоря о неудавшейся сделке как о мотиве преступления, только эта сделка сорвалась не у меня, а у кого-то другого.

— Интересная версия, — согласился Макс. — О какой сумме вообще идет речь? Для любого, кто бы не заключил эту сделку.

— Кто знает? Мистер Грант хотел продать вещи, за которые на аукционе можно было выручить по крайней мере сотни тысяч. Возможно, больше миллиона. Это значит, что дилер получил бы десятки или даже сотни тысяч долларов комиссионных. Плюс широкая известность как серьезного игрока.

— Мда, за это вполне можно пойти на убийство.

— Конечно. Любопытно, полиция нашла отпечатки только моих пальцев?

— На ноже?

— На нем и на всем остальном. Ведь, если имеются другие отпечатки на ножках столов, например, значит, кто-то еще оценивал мебель. Разве у него не появился бы веский довод в пользу убийства, посчитай он, что я близка к заключению сделки?

— Пожалуй, в твоих рассуждениях есть смысл. Впрочем, кроме отпечатков, существует и иной способ определить потенциального конкурента. Распечатки телефонных звонков. С их помощью можно выяснить, пытался ли мистер Грант связаться с каким-нибудь аукционистом, кроме тебя. Звонил ли он этому дилеру или дилер звонил ему.

— Отличная идея! — воскликнула я с энтузиазмом. — Нужно предложить шефу Альваресу проверить телефонные переговоры мистера Гранта.

— Пока не время. Идеи не плохи, но, думаю, нам не следует торопиться.

— Почему?

— А вдруг в обоих случаях — и с отпечатками в специальных местах, и с телефонными звонками — ответ будет отрицательный? — Макс бросил на меня быстрый взгляд.

Признаться, мне это не пришло в голову, потому что я знала о своей невиновности и, следовательно, была убеждена, что кто-то другой совершил преступление.

— Ты прав, — со вздохом признала я. — Но неужели ничего нельзя сделать, чтобы защитить себя?

— С точки зрения стратегии ты и не должна защищаться, ведь обвинение тебе не предъявлено. А вот когда это произойдет, мы наймем частного детектива, и он проведет собственное расследование. В данной ситуации Альварес нам не враг, но было бы ошибкой раскрывать перед ним все карты. Помнишь, что я говорил? Отвечай как можно короче.

— Спасибо, Макс.

Возможность независимого расследования приободрила меня. Я помнила, что в жизни надо надеяться на лучшее, но готовиться к худшему. Но очень сложно следовать этой философии, когда ты вынуждена сидеть и ждать, что полиция решит, виновна ты или нет. И я начала мысленно готовиться к худшему.

Несколько минут мы проехали молча. Когда показался дом Гранта, надежно укрытый за самшитовой изгородью, я подумала вслух:

— Кто теперь получит этот контракт?

— Все зависит от желания наследника. Может, он вообще откажется от продажи.

— А мы можем это узнать?

— Без проблем. Я спрошу у Эппса.

У меня затекли мышцы спины и шеи. Я подвигала плечами вверх и вниз и испытала такое облегчение, словно несколько часов просидела в холодильнике и вдруг выяснила, что дверь не заперта и путь в солнечный теплый день открыта. Теперь у нас с Максом был план. Впервые с тех пор, как Альварес возник на пороге склада и в моей жизни, я почувствовала себя хорошо.

И все же тревога не покинула меня. «Надейся, — сказала я себе, — но будь готова к разочарованиям».

Я вернулась на склад около двух часов. Гретчен говорила по телефону, прижав трубку к уху плечом. Взлохмаченные волосы свисали чуть ли не до пояса. Вряд ли выбранная поза была удобной, но на речи Гретчен это не отражалось — она говорила со свойственной ей легкостью и дружелюбием. Остановившись рядом, я стала терпеливо дожидаться, пока она закончит разговор.