Обреченный на смерть

Альварес снова помолчал, прежде чем ответить.

— Детали прорабатываются. Но совершенно точно установлено, что это кроссовки. Кто-нибудь из ваших сотрудниц их носит?

— Насколько мне известно, нет. Саша предпочитает практичную обувь — мягкие туфли на шнуровке, мокасины или что-то в этом роде. А Гретчен, как правило, носит обувь на каблуках. Она любит стильно одеваться.

— И вы носите высокие ботинки.

— Да. Иногда я тоже надеваю туфли на каблуках. Но даже в этом случае меня трудно назвать модницей.

Альварес улыбнулся, но промолчал.

— У тебя есть еще какие-нибудь вопросы к Джози? — нарушил Макс повисшую паузу.

Полицейский постучал ручкой по блокноту.

— Пожалуй, нет.

— Ну и хорошо. — Макс поднялся, со скрежетом отодвинув стул.

— Вы не собираетесь покидать город? — обронил напоследок Альварес.

Я нервно сглотнула.

— Нет, не планирую.

Мы стояли возле наших машин и смотрели на океан. Сине-зеленые волны с тихим шелестом набегали на берег. Неожиданно Макс меня ошарашил:

— Будь готова к обыску.

— С какой стати? — оскорбилась я.

— Полиция обнаружила на твоей территории украденную картину. Наверняка она захочет проверить, не найдутся ли там кроссовки, чей рисунок на подошве соответствует найденным отпечаткам. Такова проформа.

Спокойный тон Макса резко контрастировал с негодованием, которое мне едва удавалось сдерживать.

Не обращая внимания на мое возмущение, он поинтересовался:

— У тебя есть что-нибудь незаконное? Порнография? Оружие? Кокаин? Что-нибудь в этом роде?

Я сразу вспомнила о пистолете в ящике ночного столика. Отец научил меня стрелять, когда я была подростком. Он советовал бояться не оружия, а людей, которые неправильно его используют. Он не был коллекционером, но оружие ему нравилось. Он уважал его элегантную простоту. Готовясь к переезду, я продала всю его коллекцию, оставив лишь «браунинг». Я давно хотела получить разрешение на него, но так и не собралась.

— У меня есть пистолет, но нет разрешения на его хранение.

— И все?

— Да.

Макс подергал себя за мочку уха и снова обратил взгляд на океан.

— Полицейские обыщут и дом, и склад.

— И что мне делать?

— Забавное совпадение. У тебя есть пистолет, а я как раз собирался его приобрести. Власти подумывают разрешить носить оружие при условии, что оно будет не на виду. Если они примут такой закон, я куплю пистолет для Салли, чтобы жена носила его в сумочке. Ты же знаешь, я почти всегда на работе.

— Да, знаю, — подтвердила я, не понимая, к чему он клонит.

— И какой у тебя пистолет?

— «Браунинг», калибр 9 мм.

— Он тебе нравится?

— Да.

— Почему?

— Он принадлежал моему отцу. Сентиментальная привязанность, если угодно. Кроме того, он стреляет без осечки и очень удобно лежит в руке.

— А ты не могла бы его показать?

— Конечно, — ответила я без улыбки. Разговор напоминал какую-то игру, и я серьезно исполняла навязанную роль.

— Может, занесешь его сегодня ко мне в офис?

— Без проблем.

Мы договорились, что оружие я доставлю ему в офис в течение часа.

— Когда проверишь сейф, позвони не на мобильный Альвареса, а в полицейский участок, хорошо?

— Ясно.

— Не проси позвать его к телефону. Просто оставь сообщение. Поняла?

— Да.

— И если что-нибудь пропало, извести меня.

Я заверила, что сделаю все, как он сказал, и поблагодарила за помощь.

Мы расселись по машинам, и Макс помахал мне, предлагая ехать первой. Заведя мотор, я медленно двинулась вдоль береговой линии. Солнце пыталось пробиться сквозь густую пелену облаков, и когда ему это удавалось, весь океан вспыхивал золотым сиянием. Ехавший позади меня Макс, просигналив, свернул на шоссе, по-видимому, возвращаясь в свой офис. Я же продолжила путь по проселочной дороге и вскоре добралась до дома.

Было странно оказаться здесь в неурочное время. Вдали от побережья солнце светило ярче. Взбежав по узкой лестнице, я нашла пистолет и положила его в холщовую хозяйственную сумку. Через полчаса на моих глазах Макс запечатал «браунинг» в конверт, прикрепил к конверту этикетку, подписал ее и убрал оружие в сейф.

Было настоящим облегчением вернуться на работу. Гретчен, как обычно, сидела в офисе. Ее медные волосы победно сияли под солнечными лучами, косо падавшими сквозь огромное окно.

Я поприветствовала секретаршу и спросила:

— Как наши дела?

— Все в порядке.

— Ты просто умница, — искренне похвалила я.

— Спасибо, но это ведь не только моя заслуга. Мы все постарались. А что новенького о Ренуаре?

— Ничего определенного. Кстати, понимаю, это звучит глупо, но… Какого размера у тебя обувь?

— Тридцать девятого. А зачем тебе это?

— Долго объяснять. Как-нибудь в другой раз, хорошо?

— Ладно, — согласилась она, давая понять, что в этот раз она готова мне уступить.

— А где остальные? — поинтересовалась я.

— Саша на показе. Я только что с ней говорила. Она сказала, там стало поспокойней. Эрик с помощницами почти закончил расставлять изделия из стекла. Кажется, он сказал, что потом примется за репродукции.

Я кивнула:

— Звучит неплохо. Я на секундочку поднимусь в свой кабинет, а потом буду вся в вашем распоряжении. Ты уже поела?

— Мы с Сашей по очереди пообедали.

— Тогда закажи мне пиццу. Я голодна, как волк.