Обреченный рыцарь

Бритт подумал, хорошо, мол, что датчанина сняли с соревнований. Что было бы, если б участников оказалось непарное число. Явно кому-то пришлось бы сражаться против двух соперников во втором туре. А вдруг именно ему? И это при том, что его гладиус был настроен Файервинд лишь на один поединок. Вторым же противником по иронии судьбы вполне мог оказаться вендиец. Потому как везет Гавейну с Востоком. Как утопленнику.

Вон ведь как гарцует «чумазый» на лихом скакуне. Таки прошел в третий тур, одолев в противоборстве иранского принца. Крепыш, разделавшись со своим неприятелем, еще успел посмотреть финал этой схватки. Право, было на что полюбоваться истинному знатоку рукопашного боя. Рыцарь даже порадовался, что не он, а иранец отбивался от атак стройного и гибкого, как тростник, земляка Будды. Хотя хинец тоже был неплох.

Что ж, вот теперь сошлись и они один на один. Остальные четверо не в счет.

Скотт? Ну, эти больше из луков стрелять умеют. Откуда среди них лихие наездники? По болотам скакать, что ли.

Маленький и юркий ниппонец? Тоже не удалой всадник. Его удел – махать своим косым мечом, похожим на саблю. (Как там его обозвал Перси? Катала? Катана?)

Конечно, двое имперских патрициев – один из Галлии, другой из Нового Карфагена – могут показать кое-какое мастерство. Как-никак природные аристократы, с детства в седлах сидеть приучены. Однако ж не проходили они школу мастера Ланселата, да и, судя по их слащавым физиономиям и расслабленным позам, вообще военной службы не нюхали. Сосунки! И туда же, женихаться вздумали. Елы-палы!

Но вендиец тертый калач. Эвон как в седле сидит.

Да и конь у него…

Мечта, а не животное. На таком самим богам прилично ездить.

Кстати, кто его знает. Говорят, у вендийцев три миллиона триста тридцать три тысячи триста тридцать три бога (вот, все не как у людей, будто им одного Будды мало). Вдруг да кто-нибудь из них расщедрился и подарил своему поклоннику (а то и внебрачному отпрыску) скакуна из личных конюшен.

Или смуглый красавчик сам один из этой прорвы иных существ? Само собой, не из главных, а так, мелочь пузатая. Всякое бывает. Захотелось ему женой-красавицей из северных земель обзавестись. Чтоб кровь, так сказать, разбавить. Да и новых подданных приобрести.

Впрочем, это все фантазии. Файервинд проверила всех претендентов. Насчет инородности у них все в порядке. Отсутствует.

Вострец объяснил им путь следования.

Скакать предстояло до Индриковой горы, находившейся в десяти римских милях от города прямо на берегу Днепра-Борисфена. У ее подножия их будет дожидаться гридень, у которого в руках находятся шесть разноцветных значков. Всадник, добравшийся до горы, получит в подтверждение этого один из жетонов и поскачет назад, в Киев. Здесь уже будет определен порядок участия в последнем испытании турнира.

Где расположена названная шутом гора, бритт знал. Не раз и не два проезжал мимо нее, отправляясь с Перси в дозор. Спасибо княжескому любимцу, удружил. Дорога была наезженной и никаких неожиданностей не сулила. Разве что, тьфу-тьфу, очередной метаморфус решит объявиться.

Главное теперь со своей собственной конягой совладать. Уж больно норовистый скакун попался. Можно сказать, еще необъезженный. Никак к седлу не привыкнет.

Гавейн потрепал конька по холке. Тот недовольно заворчал и, повернув к наезднику голову, оскалил зубы. Смеется он, что ли?

Ну да, а кто б не смеялся? Взнуздать матерущего волка – это еще та шуточка. Но Файервинд сказала, что так надо. Необходимо, чтобы Фенрир с Гавейном притерлись друг к другу. Потому как главный их подвиг впереди, в финале.

Последние три дня они и притирались, как могли.

Понятно, что больше всего недовольство проявлял волчара. Рыцарю что? Какая разница, на чьей спине ездить. Он верхом на слонах и на верблюдах сражался А как-то раз по велению Мерланиуса довелось и на живом драконе полетать. Фенрир же своими размерами вполне походил если не на чистокровного рысака, то на добрую кобылку. Ну а в скорости любому иноходцу фору даст.

Уговорить зверя подставить спину под седло оказалось делом хоть и хлопотным, но выполнимым. Сложнее всего было добиться, чтобы наведенное ведьмой заклятие Образа не распадалось несколько часов кряду. Это требовало большого расхода Силы. Впрочем, чародейка весьма надеялась, что успеет восполнить запасы маны к тому времени, когда они ей понадобятся.

Вроде пока все идет гладко. Никто ничего не заподозрил. Кроме, разумеется, «сородичей» Гавейнова жеребчика. Лошади остальных наездников испуганно сбились в кучку, чуя запах своего извечного врага.

Надо было бы натереть Фенрира конским навозом. Но крепыш и представлять себе не хотел, что случилось бы со смельчаком, решившимся проделать с волком подобную процедуру.

Шут подал знак, и скачки начались.

Уже в самом их начале рыцарь оставил позади всех конкурентов.

Кроме вендийца, упорно не желавшего уступать первенство.

Его чудо-конь летел как на крыльях. Скорости ему, вероятно, придавал и страх перед следующим за ним по пятам зверем. Как бы то ни было, Гавейн неизменно видел перед собой хвост вендийского скакуна.