Обреченный странник

— Слышал я про те пробы чего–то, да только, о чем речь шла, не припомню, — выслушав рассказ Зубарева, ответил ему служитель, — меня Петром Карловичем зовут, инспектором тут служу, — представился он, — пошли за мной, может, и найдем того, кто тебе нужен, — и он беспрепятственно провел Ивана мимо почтительно склонившегося швейцара. — Погодь здесь, а я схожу узнаю, что к чему.

Иван остановился в полутемном коридоре возле обитых темным сукном дверей, и принялся ждать. Здесь, в государственном учреждении, ему вдруг мигом вспомнились опасения академика о кознях, которые могут строить чиновники, да и Гаврила Андреевич Кураев в свое время не советовал заниматься рудным делом, отец и братья отговаривали… В полумраке коридора висела зловещая тишина, и каждый хлопок или скрип дверей вызывал в душе недобрые предчувствия. Подождав чуть, он неожиданно решил идти обратно, махнув на все рукой, но тут показался встреченный им давеча служитель и, пряча глаза, велел пройти за ним в конец коридора, где пропустил в дверь вперед себя и сам зашел следом

— Здравствуйте, — поздоровался Иван, стягивая с головы шапку и оглядывая просторную комнату с большим столом возле залитого ранним, утренним светом окна.

— Милости просим, — отозвался сидевший за столом солидный мужчина с красными отвисшими щеками и бугристым угреватым носом, — ты и будешь Иван Зубарев?

— А кому же еще быть, как не мне? — в Иване проснулась вдруг какая–то дерзость и бесшабашность, которая возникает в человеке, которому нечего терять.

— Значит, ты и привез руду на пробу, о чем государыне нашей, императрице прошение подал?

— Верно, — согласился Иван, — а в чем дело? Чего вы мне тут допрос чините? Особых вин за собой не вижу… Неча тут…

— Погоди, о винах в другом месте с тобой беседовать станут, а ты мне покамест ответь, где руды те брал?

— А вы сами–то кто, собственно говоря, будете? — дерзко поинтересовался Иван, не собираясь отчитываться перед не знакомым ему человеком.

— Это ты про меня? — удивился говоривший с ним. — Может, вы, Петр Карлович, меня представите, а то я гляжу, молодой человек изволит сомневаться, что мы с ним по чину разговариваем.

— Статский советник и кавалер многих орденов, Франц Иосифович Шлезинг, — быстро сообщил Петр Карлович и почтительно поклонился, выявив тем самым полное уважение советнику.

— "Поразвелось вас тут, немецких чертей", — неприязненно подумал Иван, но вслух заявил: — Хорошо, пусть будет по–вашему. Только скажите мне ради всего святого, чего так со мной разговариваете, словно с вором каким? Я вам руду привез? Привез. Прошение подал? Подал. Чего еще надобно?

— Чем тебе наш разговор не нравится? — шмыгнул бугристым носом Шлезинг и покосился на продолжающего стоять сзади Зубарева служителя. — Вы, Петр Карлович, пригласили бы сюда нашего бергпробирера, чтоб он результаты проб по рудам принес.

— Слушаюсь, — прошелестел тот, и сзади Ивана негромко хлопнула дверь.

— Садись, Иван Зубарев, — предложил ему тем временем Шлезинг, — разговор наш, похоже, долгим будет.

— С чего это ему долгим быть? — встрепенулся Иван, понимая, что нехорошие предчувствия не обманули его.

— Скоро сам узнаешь, — ответил статский советник, перебирая на столе какие–то бумаги.

Вновь негромко скрипнула дверь, и мимо Ивана легко прошмыгнул щуплый человечек с лысой макушкой, в заштопанном, и местами потертом форменном камзоле, неся под мышкой пачку исписанных бумажных листов, и, низко поклонившись, положил их на стол перед Шлезингом.

— Разрешите идти? — вновь сверкнув лысиной, спросил он еле слышно.

— Нет, понадобишься еще. Пригласи ко мне и Петра Карловича, коль он привел просителя сего, пусть здесь поприсутствует.

Лысый бергпробирер опять поклонился и выскользнул из кабинета, проскочив мимо Ивана как–то по–особому, бочком, не поднимая глаз.

"Сбирается воронье немецкое, — удрученно подумал тот, опускаясь на лавку возле стены, на которой висел портрет императрицы, — сейчас каркать начнут. Эх, доля моя горькая…"

— Ты что–то сказал? — оторвался от бумаг статский советник.

— Нет, послышалось вам, верно, — беззаботно ответил Зубарев и нарочито громко высморкался в замызганный платок, зевнул, повел головой, оглядывая кабинет. Впорхнул неслышно Петр Карлович, а с ним и лысый помощник, они оба почтительно замерли перед столом Шлезинга, который начал о чем–то шепотком пояснять им. Иван некоторое время смотрел на их спины, соображая, не лучше ли будет потихоньку податься из этого негостеприимного учреждения, а потом, не выдержав, заявил громко:

— Хватит шептаться, поди. Меж честными людьми так не принято делать. Коль чего сказать мне хотите, то говорите вслух.

— Хорошо, — кашлянул статский советник, с прищуром глянул на него, тогда скажи нам, откуда руду взял, что нам для пробы предоставил?

— Как это откуда? — передразнил его Зубарев, сделав презрительную гримасу и скривив губы. — Разве в прошении о том не указано? Из башкирских земель, с Урала они мной привезены. Два раза туда ездил, искал…