Обреченный. Трое из Утренней Звезды

– У вас уже есть какие-нибудь догадки? Кому может быть выгодно нарушение торговых связей между истинно Светлыми расами и людьми в Арвендейле? Видите ли, не все коммерсанты Империи принадлежат нашему обществу. У нас множество конкурентов, мы хотели бы знать, кто именно…

– Конкуренты? – с веселым удивлением переспросил Аксель. – Вы полагаете, за этим могут стоять ваши конкуренты?

– А кто ж еще? – в свою очередь удивился Фарфат.

Мастер Аксель посмотрел в глаза собеседнику и рассмеялся.

– Есть такая старинная притча, – проговорил он. – О дурне, который, услышав неподалеку рев дракона, испугался того, что оглохнет, не догадываясь бояться самого дракона. Вы, господин Фарфат, уж простите великодушно, напоминаете мне сейчас этого дурня.

– Я… – заморгал Фарфат.

– Пойдемте наверх, – сказал мастер Аксель. – Я вам кое-что покажу.

Он поднялся, жестом приглашая встать и Фарфата.

– Наверх? – пробормотал тот, шаря взглядом по комнате, в которой, как уже сказано, и намека не было ни на лестницу, ни даже на какое-нибудь подобие люка в потолке. – А как же?..

– Вот сюда, – Аксель шагнул к входной двери, открыл ее и перешагнул порог. Стрекот ночных насекомых, уличная прохлада и приглушенный шум Предместья – потекли из темного дверного проема.

Ничего не понимающий господин Фарфат последовал за Акселем, вышел за дверь. И очутился вовсе не на улице, а в просторной и светлой оранжерее. Разлапистые листья неведомых каких-то растений сверкали сочной зеленью, красочным разноцветьем блестели бутоны небывало крупных цветов. Фарфат протер глаза.

– Как это?.. – выдохнул он. – Где мы?

– В моей башне, – ответил Аксель. – Где же еще? На последнем этаже.

– Но как?!

– Скажите, что легче и удобней: подниматься-спускаться по лестницам или просто пройти в дверь?

– Само собой, в дверь…

– Тогда зачем себя утруждать? Пространство ведь относительно, разве вам это не известно?

– Н-нет…

– Ах, да, простите, не подумал. В том, что я редко общаюсь с обычными людьми, как видите, есть не только плюсы, но и минусы. Ну да не важно. Смотрите!

Мастер Аксель вычертил в воздухе еще один неведомый знак.

– Смотрите! – повторил он.

Господин Фарфат послушно затоптался на месте, поворачивая голову во все стороны.

– Видите?

– Нет, – хотел было ответить Фарфат.

И вдруг увидел.

Меж ветвей оранжерейных растений бесшумно порхали птицы… Или не птицы? По крайней мере, эти создания были очень похожи на птиц – но на птиц не обычных, а каких-то… словно прилетевших сюда из другого мира, неизмеримо более прекрасного, чем этот. Сотканные из нежных лоскутков чистейшего света, эти существа сновали по листьям и цветам, то вдруг растворяясь, то появляясь снова – будто с легкостью пронзая ткань действительности. И такое необычайное порхание почему-то навевало удивительное умиротворение; казалось, ничего гармоничнее этого порхания-танца быть просто не может. Завороженный Фарфат и сам не заметил, как на глаза его навернулись слезы.

– Люмии, – проговорил за его спиной мастер Аксель. – Создания магии Света. Высшие маги используют их в качестве запасников маны, поскольку люмии прекрасно аккумулируют светлую энергию. Впрочем, то, что вы видите сейчас, это лишь проекция.

– А? – не отвлекаясь от чарующего зрелища, переспросил Фарфат.

– Проекция. Изображение того, что здесь было раньше.

– А?

На этот раз в ответ Аксель просто щелкнул пальцами.

И в оранжерее сразу стало тускло и зябко. Люмии исчезли. Вернее, не совсем исчезли. Обратились в едва видимые полупрозрачные силуэты, которые сероватыми тряпочками вяло колыхались между ветвями. Фарфат не удержался от разочарованного восклицания.

– А вот какова реальность, – констатировал Аксель.

Господин Фарфат помотал головой. Ощутил слезы на глазах, смущенно вытер их рукавом.

– Что с ними случилось? – спросил он. – С этими… люмиями?

– Создания Света чутко реагируют на энергию Тьмы, – ответил Аксель. – Когда концентрация таковой превышает допустимую норму, они теряют свою силу. Ну, как рыбы не могут жить в отравленной воде, как птицы задыхаются в задымленном воздухе… Сейчас, пожалуй, во всем графстве не осталось ни одной люмии. Понимаете, что это значит?

– Ну-у… – неопределенно протянул Фарфат.

– Основа всего сущего – равновесие. И если равновесие нарушается, жди великих перемен. То, что люмии потеряли способность выживать в нашем мире, первый признак грядущего катаклизма. Теперь понимаете?

Аксель говорил внятно и медленно, как бы стараясь, чтобы смысл сказанного дошел до его собеседника в полном объеме. Глаза его вдохновенно блестели.

– Ну-у… – снова промычал Фарфат. – Хотите сказать, это как-то связано с нашим делом? С иэллиями и грааблами?

– Неужели это может быть непонятно? – Вежливость на лице мастера Акселя треснула паутинкой раздражения. – Это ведь так просто!

– Нет, понятно… – забормотал господин Фарфат, явно силясь увязать в своей голове вполне материальные проблемы, приведшие его сюда, и хитросплетения неосязаемых стихий, о которых толковал хозяин башни. – Конечно, понятно, только… Как-то непонятно… В том смысле, что… Вы беретесь за предложенное вам дело? – прямо спросил он.