Обреченный трон (ЛП)

— Вот так, Лавиния, — сказала она, плотнее натягивая мех на плечи. — У тебя такой талант к ним.

— Я все еще не могу управлять ими, как Нисар, — пожаловалась я, и мой голос звучал голосом Лавинии, когда я переживала воспоминания с ее точки зрения.

Я хмуро посмотрела на мальчика, который всегда приковывает всеобщее внимание своими дарами, и горькая зависть заполнила меня.

— Тебе всего четырнадцать, со временем ты будешь владеть ими лучше всех в нашем племени, — сказала старуха. — Ты рождена для величия.

— Ты и правда так думаешь? — спросила я.

— Я знаю это. Это написано на звездах.

— Не рассказывай ей сказки, — хмуро отозвался крупный бородатый мужчина. — Моей дочери суждено производить на свет детей и заботиться о своем будущем муже. Как и все женщины в нашем племени.

— Я не хочу этого, отец, — холодно прорычала я. — Я стану воином.

— Ты будешь такой, какой я скажу тебе быть, — ответил он, отпивая свой эль, и ледяная ненависть пробежала по мне. Ненависть, которую я уже давно испытываю к человеку, который постоянно благоволит моим братьям. Всегда воспринимавшего меня как ничтожество.

Видение изменилось, и я почувствовала, что прошло несколько лет, когда я снова взглянула глазами Лавинии.

Я кралась через палатки племени с ножом в руке, проскользнув в одну, где мой пьяный отец лежит в постели с двумя женщинами. Я подкралась к постели из шкур и овладела тенями, как тренировалась день и ночь. Моя власть над ними очень возросла, и когда я ощутила их в отце и шлюхах, я накрепко заперла их. Отец вздрогнул, но не смог пошевелиться, так как я удерживала эту силу в нем, и меня охватило возбуждение от того, насколько легко это было сделать. Я злобно улыбнулась, взобралась на кровать и взяла в руку нож, в глазах отца мелькнул страх.

— Тебе не следовало недооценивать меня, отец, — Я наклонилась, уперев кончик лезвия ему в грудь.

Он дернулся, сопротивляясь силе теней, но я была чрезвычайно одарена. Одарена больше, чем кто-либо в племени. Я с силой вонзила нож ему в грудь, потом еще и еще раз, а затем принялась наносить удары и женщинам, наслаждаясь их болью. Кровь покрывала мою кожу, и я слизывала ее с губ, уничтожая человека, который не давал мне покоя, который отказывался признавать мое величие. Умирая, я прошептала ему на ухо свое самое заветное желание:

— Я стану королевой.

Видение снова изменилось, и тошнота охватила меня, я все еще ощущала во рту железный привкус крови. Я почувствовала, что снова погружаюсь в воспоминания Лавинии.