Обреченный трон

Я прислонилась лбом к стене над отверстием, делая вдох.

— Знаю, — призналась я.

В какой-то момент, когда мы были вместе последние несколько месяцев, я поняла, как он видит правду. Это не сделало его правильным или лучшим. Но горечь от того, что он бросил меня, стала менее острой. Теперь мы сидели в темнице Короля Драконов в ожидании неизбежной ужасной участи, и нам так много нужно было сказать.

Почему мы еще не мертвы — загадка, но, возможно, Лайонел планирует сначала помучить нас. Если у него есть хоть малейшее подозрение, что мы знаем местоположение Имперской Звезды, то, возможно, это то, чего он и добивается. Но почему нас прямо сейчас не пристегнули к какому-нибудь приспособлению для пыток, если это так?

Я провела пальцем по своему ожерелью, и Орион придвинулся ближе, обменявшись со мной пристальным взглядом.

— Жаль, что ты не можешь ею воспользоваться, — вздохнул он.

— Мне пришлось бы стать королевой, — грустно сказала я.

— Ты и есть, — прорычал он, и свирепость в его голосе заставила меня обхватить рукой Имперскую Звезду. Далекое эхо силы загрохотало в ней, но она никак не могла ответить на мой зов.

— Ты всегда так сильно верил в меня, — грустно произнесла я. — Я так благодарна за это.

— Я бы сам ужаснулся, если бы увидел, каким роялистом стал, — невесело рассмеялся он. — Мастер Гильдии Зодиака, — усмехнулся он над собой. — Но я не жалею об этом, красавица.

— Дневник все еще у тебя? — спросила я его, и он кивнул, похлопав себя по карману. Поскольку он был спрятан так, чтобы выглядеть как монета, я предположила, что Лайонел не потрудился забрать его у него. Я быстро сунула руку в карман, обнаружив там шапку Диего, и вздох облегчения покинул меня.

— Дарси, я… — Он придвинулся ближе к стене, снова протягивая руку сквозь нее, и я переплела свои пальцы с его, когда мое сердце заныло. — Если это мое последнее обещание, пожалуйста, знай, что я его не нарушу. Я клянусь, что бы ни случилось, я буду бороться, чтобы спасти тебя.

Слезы обожгли мои глаза, когда я крепче сжала его руку.

— Я тоже буду сражаться за тебя, — поклялась я. Так же, как и все эти месяцы назад. До того, как я потеряла все.

— Я знаю, что сейчас это ничего не значит, но если я этого не скажу, то возненавижу себя, — сказал он мрачным и грубым голосом. Молчание затянулось на долгое мгновение, пока я ждала, что он продолжит. — Я люблю тебя, Голубок. Я любил тебя тогда, я люблю тебя сейчас, я буду любить тебя завтра, даже если меня больше не будет на этой земле. Не существует времени, в котором я не буду любить тебя.

— Лэнс, пожалуйста, не говори прощай, — мои слова застряли у меня в горле, когда боль пронзила меня изнутри.

— Я должен, — прохрипел он. — Просто на всякий случай. Мне чертовски жаль за все, что я сделал с тобой. С нами. Я все разрушил. И я знаю, что это невозможно исправить. Из-за меня ты почти не могла доверять мне, когда мы впервые встретились, а когда ты, наконец, доверилась, и я завоевал твое сердце, я разрушил это доверие безвозвратно.

— Может быть, так и должно было быть, — тяжело сказала я, моя грудь сжалась. — Ты бы не получили доступ к дневнику, если бы не попал в тюрьму. Твой отец знал это. Это было то место, где ты должен был оказаться, чтобы мы получили Имперскую Звезду.

— Но это стоило мне тебя, — сказал он, его тон был полон потери и сожаления.

Я крепче сжала его руку, слезы текли по моим щекам, принимая то, что я должна открыть свое сердце в последний раз, потому что, возможно, у меня никогда не будет шанса сделать это снова.

— Лэнс, — сказала я, мой голос ломался. Его слова были сладчайшим ядом, специально созданным, чтобы убить меня. Я вытерла слезы и собралась с духом, чтобы сказать ему то, что нужно было сказать, но тут до нас донесся звук открывающейся двери и тяжелые шаги раздались в нашу сторону.

Хватка Ориона на моей руке болезненно усилилась, и я заглянула в дыру, когда Свет Фейри осветил его камеру, и страх сжал мое сердце.

Раздался лязг, когда дверь его камеры открылась, и вошли двое крупных мужчин в форме королевского спецназа.

— Эй, смотри, это ублюдок принцессы, — ухмыльнулся один из них, и рычание застряло у меня в горле.

— Ты снова под судом, ты, опозоренный властью кусок дерьма, — сказал другой, жестоко улыбаясь. — Я ставлю на то, что король не проявит милосердия. Вам лучше попрощаться навсегда, на всякий случай.

Они бросились на Ориона, подняли его на ноги, и его рука была вырвана из моей. Он пытался бороться, нанося яростные удары, но без магии они быстро связали ему руки виноградной лозой и потащили к двери. Один из них ударил его костяшками пальцев в живот, заставив его зарычать, а мое дыхание сбилось.

— Подождите! — плакала я, когда паника вонзалась в мое сердце острыми когтями. — Возьмите и меня тоже! Возьмите меня с ним!

Они начали смеяться, игнорируя меня, когда Орион повернул голову, чтобы встретиться со мной взглядом с мучительным выражением лица, когда они потащили его прочь.

Я начала выкрикивать его имя с необузданным отчаянием, потому что у меня было ужасное, душераздирающее чувство, что я вижу его в последний раз.