Обреченный убивать

Это место я забронировал едва не в первый день моего "сошествия с небес" – из номера на седьмом этаже в полуподвальное помещение этого ночного гнезда разврата.

Главным достоинством столика было то, что вряд ли могло интересовать остальную публику, скупившую на корню всю местную милицию и полицию, если таковая и существовала, – служебный выход в нескольких шагах.

Я уже знал, что он ведет на кухню, где есть двери, через которые можно выйти на параллельную улицу. С угла, где я сидел, хорошо просматривался вход в бар, где торчал подобострастный, прилизанный тип в годах с повадками секретного агента на покое.

Когда я впервые встал на ковровую дорожку ступенек, ведущих в чрево бара, его глаза обшарили мою фигуру с таким прилежанием, что мне еще добрый час спустя казалось, будто кожу лица потерли крупнозернистой шлифшкуркой.

Какое-то время он относился ко мне индифферентно, но затем мое несколько нестандартное поведение для подобного заведения – я почти ничего не пил и не путался со шлюхами – вновь привлекло его внимание, и с той поры он следил за мной, как вышедший на тропу войны ирокез за случайно забредшим в леса бледнолицым.

Во избежание осложнений – черт его знает, кому он там строчит доносы, – мне пришлось стать артистом поневоле.

Как и все остальные, я начал заказывать дорогие коньяки, виски и еще что-то там, иногда угощал "дам", от которых несло за версту вызывающими рвотные позывы запахами импортных кремов и духов.

А однажды я притворился в стельку пьяным и дал возможность лисьемордому швейцару пошарить в моих карманах, пока он тащил меня на собственном горбу на седьмой этаж.

В результате я лишился что-то около двух сотен "зелени", зато приобрел доверие и соответствующий вес в глазах этого сукиного сына в отставке.

Сегодня бар был забит до отказа. Может, потому, что воскресенье, а возможно, по причине какогонибудь праздника – меня такие мелочи не интересовали.

Спиртное лилось рекой, визгливо хихикали путаны, разобранные "клиентами", пустые и холодные рыбьи зенки мускулистых качков блестели масляно и вожделенно – на ярко освещенном подиуме раздевалась до последней нитки стриптизерша с неестественно огромной грудью и тупыми глазами беременной коровы.

Это был писк сезона.

До сих пор единственным развлечением завсегдатаев бара были четыре сухоребрые девицы, исполняющие провинциальный канкан или что-то на него похожее – я в танцах смыслю мало.

Потягивая через соломинку легкий коктейль – с некоторых пор я понемногу начал прикладываться к спиртному, правда, больше от ничегонеделанья, нежели по необходимости, – я присматривался к группе кавказцев на противоположной от меня стороне бара.

Трудно было определить, какой именно они национальности, хотя по некоторым признакам мне показалось, что армяне, но это обстоятельство меня не волновало.

Другое привлекло мое внимание: среди них находился долговязый тип в кожаной куртке на "молнии", шумный и бесцеремонный, не упускающий ни одного момента, чтобы не перекинуться словом со смазливой офицанткой, обслуживающей стол кавказцев, и нередко дающий волю рукам.

Официантка для виду гневалась, но отнюдь не спешила освободиться из объятий наглеца. По тому, как она по делу и без дела довольно часто подходила к компании и будто невзначай оказывалась вблизи долговязого, я определил, что его грубые манеры вовсе ей не неприятны.

Даже наоборот.

Впрочем, сие меня только забавляло.

Иное заставило быстрее забиться сердце и впрыснуло добрую порцию адреналина в кровь. Этот дылда в кожаной куртке – кто он? Я был почти уверен, что мы с ним когда-то встречались.

Но где и когда?

С моего места, да еще в полутьме, черты его лица смазывались, затушевывались, к тому же он сидел ко мне спиной, и в редкие мгновения "баталий" с понравившейся ему официанткой я мог созерцать только профиль с седеющими висками короткой стрижки.

Кто этот человек?

Я насторожился, почувствовав, как между лопаток появился холодок. Несмотря на мою измененную внешность, мне вовсе не улыбалась перспектива повстречать кого-либо из прежних знакомых.

Внимательно осмотревшись по сторонам, я небрежным движением отодвинул стул, преграждавший мне дорогу к служебному выходу.

Конечно, пока ничто не предвещало каких-либо неприятностей или осложнений, но – береженого Бог бережет…

Может, потому, что я был напряжен, словно сжатая часовая пружина, мне удалось их вычислить за несколько мгновений до начала разборки. По моим молниеносным подсчетам, киллеров было около десятка.

Судя по всему, они просочились в бар по одному, а оружие – автоматы "узи" и пистолеты большого калибра, – им, скорее всего, доставили через служебные помещения свои люди из обслуживающего персонала.

(Охрана гостиницы была надежна и весьма профессиональна, в чем я имел возможность убедиться неоднократно, а парадный вход, судя по всему, имел скрытые детекторы, реагирующие даже на скромный перочинный ножик).