Обречены и одиноки

Это дополнение к часам как-то моим благоверным супругом не обсуждалось. А оно еще как существенно для меня. Я не могу оставить Еву. Я не такая как моя мать. Если уж я действительно не умерла, то выбор сделаю не в свою пользу. Поступлю правильно. Пусть и буду несчастна. Маленькая ведьмочка не станет сильной, если не научу. Я должна вернуться. Даже если придется заключить с Самаэлем новую сделку.

– Ты не обязана делать выбор сейчас, Аэлин, – мягко сказала мать.

Она взяла мою ладонь и вложила дар самостоятельно. Металл уколол холодом. Я вздрогнула. И от того, что воздействие так похоже на обруч и от того, что именно она словесно добавила к действию.

– Не обязана?

– Но ты его сделаешь, если захочешь, чтоб твое дитя выжило, – добавила она. – Все равно.

Это еще что значит?!

Я молчала, ожидая продолжения. Но она лишь скользнула взглядом по мне, и произнесла то, что к теме разговора относилось лишь косвенно.

– Значит, вот кто избавит Кириниона от наказания. Не думала, что это будет моя дочь.

Бездна. У меня уже с пониманием совсем плохо стало. Такое ощущение, что все это просто нелепое дежавю. Как будто моя жизнь вдруг стала замкнутым кругом. Никакого выбора. Только предрешенная безысходность.

– Что будет дальше? – спросила ее нерешительно, в надежде на то, что хоть теперь будет немного понятнее.

Мама тепло улыбнулась. И ответила так, что все стало еще более запутанным.

– Теперь Прайм Далерион будет изгнан из этого мира. Только кровь смоет его вину. После на трон Алнаира взойдет новый Правитель. И закон в закрытом измерении останется лишь один. Тот, который поможет тебе и ему пройти этот путь заново.

– Вообще-то меня интересовало нечто другое, – пробормотала я в смущении.

– Теперь ты вернешься в свой мир, Аэлин. Не думаю, что падшему Паладину стоит видеть здесь твое присутствие, – пояснила она. – Если дать ему надежду, это уже не будет наказанием. Мы еще встретимся, Аэлин. В следующей твоей жизни, – зеленоглазое творение Создателя прикрыла веки и что-то тихо прошептала. Мир вокруг вновь стал черно-белым, и я постепенно стала погружаться в серое марево, пропадая в его извечных объятиях. Когда сознание уже почти совсем отключилось, она добавила. – Помни, дитя. Единственное действующее вечно проклятье всех времен и измерений – это любовь. Береги свое сердце.