Обречён любить тебя

Приложение открыло Татошке доступ к дронам, вплоть до информации, которую они получали с поверхности земли и камней. Обработка данных занимала меньше минуты и поступала в готовом виде на сервера музея. Стоило только подключиться к камерам, Канарейкин сразу же увидел обломки одной из стел в траве — именно их сейчас снимал один из аппаратов.

— Так, — пробормотал он, скользя пальцем по панели и выбирая нужную функцию. О словах Марка решил пока не думать, хотя неприятный червячок все-таки зашевелился в душе.

— Маршрут перестроен, — проскандировал Герундий электронным голосом, стоило Канарейкину направить линию пути в сторону поселения. — Запустить дрон?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Д-да, — сбивчиво ответил Антон, мысленно молясь, что все сделал правильно. Как пояснила Наташа.

— Повторите ваш запрос, — вновь сказал Герундий, и Татошка раздраженно закатил глаза.

— Запускай! — рявкнул он, о чем сразу же пожалел.

— Принято. Устанавливаю соединение, назначена максимальная скорость, — ответил Герундий, а через секунду один из дронов бешеной ракетой сорвался с места и полетел в сторону Тиа, шаловливо мигнув светодиодами напоследок.

— Вот черт, — выдохнул Канарейкин, ошарашенно глядя вслед аппарату.

— Уточните ваш запрос, Антон Павлович.

Управлять техникой при помощи пальцев непросто, особенно если руки росли не из того места. Это было похоже на видеоигру, где Антон внезапно стал участником симуляции полета. Пилотировать дрон без риска для техники — сложнее, чем управлять «Тесла». Во всяком случае, Канарейкину казалось именно так, ведь пришлось срочно возвращаться в поселение на уницикле. Через несколько минут здесь появятся все жители Тиа, и лучше к тому времени Татошке убраться с места преступления.

— Стоило использовать автопилот, — буркнул Антон, слыша свист ветра в ушах, пока уницикл набирал скорость. Пусть даже относительно небольшую, но поездка требовала полной концентрации. С другой стороны, эта функция не дала бы запустить дрон в щит, поскольку включала в себя программу безопасного полета и защиты объектов.

— Переключиться на автопилот? — поинтересовался Герундий, Канарейкину стоило озвучить свои мысли вслух.

— Что? Нет! — возмутился он. — Прекрати воспринимать мои слова как команды тогда, когда не надо!

— Уточните ваш запрос, Антон Павлович, — невозмутимо ответил компьютер.

— Господи…

— Господи — возглас, выражающий сильные чувства: радость, испуг, удивление, — вежливо ответил Герундий, заставляя Антона застонать в голос.

В поселении началась паника. Несколько беспилотников пролетели над головой Антона как раз в тот момент, когда он ловко соскочил с уницикла еще на ходу и пригнулся. Дрон уже направлялся обратно к щиту, потому стоило поспешить. Канарейкин очень надеялся на то, что Милана не станет спорить и послушается Мэскэля. 

После пережитого у Татошка взмокли ладони, и футболка прилипла к спине от холодного пота, текущего с него градом. Он не чувствовал высоких температур, занятый собственными переживаниями. Едва на глаза попалось одноэтажное каменное здание школы, Антон бросился вперед и принялся огибать людей, ища глазами Боярышникову или Радова.

Столкновение дрона с энергетической стеной отразилось яркой вспышкой вдали. Щит выдержал, но световая волна оказалась такой сильной, что люди на секунду ослепли. Канарейкин стоял спиной к источнику взрыва, и ему повезло больше. А когда Герундий отчитался, отдал приказ:

— Запускай второй дрон. Пусть погоняет беспилотники. Они не будут нападать без крайней необходимости.

Точнее, Антон надеялся на это.

Среди десятка взбудораженных жителей Канарейкин наконец заметил Амаккэлеч, идущую с двумя солдатами. Они уводили сестру Мэскэля в сторону дома, пока остальные прислушивались к командам военных. Ни Радова, ни Миланы Татошка вблизи не увидел и в очередной раз пожалел о своем решении помогать.

— Приеду домой, больше ни капли в рот не возьму. Буду паинькой, выучусь на ресторанного менеджера и стану самым идеальным сыном на планете, — процедил сквозь зубы, спеша наперерез военным и отчаянно размахивая руками. — Эй! Сорри! Эй!

Солдаты среагировали быстро. Отпустили испуганную Амаккэлеч и достали оружие, направив его на Антона. За секунду в голове пронеслось миллион возможных концовок. Суровые выражения лиц не обещали ему ничего хорошего, поэтому Татошка сделал то, что любили делать все Канарейкины без исключения.

Импровизировать на ходу.

— Воу, воу, ребята, — он выставил вперед собой ладони, когда один из солдат что-то сказал на суахили.

— Вам приказывают лечь на землю, — перевел Герундий.

— Я волонтер! — поспешил заверить солдат Антон и похлопал себя по телу. — Видите? Без оружия. Там у школы осталась мать девушки, ей плохо, — он кивнул на Амаккэлеч. Глаза сестры Мэскэля распахнулись, а сама она вскрикнула и дернулась обратно, однако ее удержали.