Обречённые

— Помни. Оуэн, помни, что не одинок. Мы всегда будем с тобой. — Уголки моих губ поднялись вверх. Мне было трудно изобразить счастье. Словно десятки игл вонзили в моё лицо. Оттянутая глупая улыбка сразу же упала, как только Эдди замолчал. Он посмотрел на меня грустными глазами. Далее последовал его долгий монолог о том, каким должен был быть этот мир и эта жизнь. Бесшумные адские стоны проносились мимо моих ушей. Глухая стена кошмара встала между мной и теми, кто мне не безразличен. Упоминание о прошедших днях безжалостно втыкали в меня ножи. Один за другим. Словно я был мишенью в игре. Месть. Агрессия. Истребление. Чума. Что было для меня потерей? Я уже не мог чувствовать или понять это. Потому что чаще терял, чем обретал. Закалённый в рядах чужих беспрекословных роботов, я ощущал себя пустым сосудом. Меня уже нельзя было вытащить из этого состояния. Старый домик, которого вскоре не станет, укутывался вспышками утреннего солнца. Вот-вот и он не увидит больше нового дня. Словно вой раненного животного стены жалостно скрипели, навивая дурное предчувствие. Украдкой бросая взгляд в сторону отца, Рик пытался найти паузу, чтобы вставить слова, которые в последний раз желал сказать мне. Он знал, что я не могу долго держать на него злобу и обиду. Или может мне просто хотелось в это верить.

— Ты к нам больше никогда не приедешь? — возникший миг молчания заполнил голос Рика. Мы посмотрели на него. Одинокий ребенок, не имеющий настоящего и, вероятнее, всего будущего. Мелькающий в глазах страх оказаться не тем, кем хотелось. Ужас увидеть мир вокруг себя совершенно другим не тем, который ты рисуешь в своей мечте. Приклонённый, я стою на коленях и прошу милости у самой отвратительной части всего существующего. Лживая, изменчивая фортуна. Она ещё могла, если постарается, спасти одну человеческую жизнь, которую я и Эдди отчаянно пытаемся вытащить со дна ямы, в которой сами находимся.

— Нет, — сухо ответил я. Эдди взглянул на меня осуждающе. Я отвернулся, поймав на себе потерянный взгляд Рика.

— И что всё?! — он был не доволен моим ответом. — Вот так! Вот так вот всё и закончится?! — ещё раз повторил он, заметив отсутствие реакции на моём лице. — Ты вообще что-нибудь чувствуешь?! — прокричал он. Я ничего не сказал.

Эдди выдохнул и ответил за меня:

— Если однажды нам понадобиться помощь, Оуэн обязательно придет нам на выручку. — Он обратился ко мне. — Ведь так? — Я стиснул зубы и кивнул головой. Я был не в состоянии вымолвить ни слово. Ведь если Эдди поймёт, что я сам нахожусь в ужасе потерять их, то никуда не уедет. А это был плохой вариант окончания. Ведь Ричард мог воспользоваться моей слабостью и отыскать рычаги давления на меня. Я был не готов к тому, чтобы подчиниться этому старику. Поэтому проще было не иметь ничего и никого рядом, кто бы вызывал во мне человеческие чувства. Чтобы казаться жестоким и бесчувственным, я встал и направился к двери.

— Ты бессердечный и бездушный! — Рик прокричал мне вслед. На секунду я притормозил. После открыл двери и вышел на улицу. Присел на ступеньки. Задумался. Взглянув на небо, встретился с тёплыми солнечными лучами. Порывы весеннего ветра хлыстали ветки деревьев. Мечтами было наполнено это прекрасное утро. Только мне, почему то не было хорошо. Стук двери позади меня. За спиной я почувствовал присутствие Эдди. Немного погодя он присел рядом.

— Он в порядке, — произнёс друг, понимая, что мне не безразлично мнение Рика. Я промолчал. Уязвимость, вот чего я боялся больше всего на свете. Слабым и беспомощным становился я, как только начинал испытывать эмоции по отношению к людям. Не впускать. Главное не впускать в себя чувства. Ничего не чувствовать. Просил я сам себя, глядя в дорогие мне глаза. Будь то Джейн, Эдди или Рик. — Ты ведь найдёшь нас, когда Ричарда не станет? — задал он странный вопрос.

— Думаешь, он покончит жизнь самоубийством? — решил пошутить я.

— Нет, — ответил он. — Ричард сам найдёт свою смерть. Я в этом уверен. — Спустя мгновение он добавил. — Ты боишься?

— Чего? — спросил я.

— Что он заберёт у тебя её? — Я вопросительно на него взглянул. — Я говорю о надежде, — уточнил он.

— У меня её уже нет. — Я поднял лежащий неподалёку камень. Замахнулся. Со злостью кинул его далеко в сторону.

— У любого она есть, пока он дышит.

— Но я уже не дышу, — сказал я, вставая на ноги.

— Брось. — Эдди соскочил вслед за мной. — Никто не может быть настолько бесчувственным как ты. Признайся, что тебе страшно оставаться одному? — просил он.

— Что ты пытаешься доказать? — возмутился я. Эдди приблизился ко мне.

— То, что ты такой же как любой из нас. Тебе тоже бывает страшно. Но ты никогда не показываешь этого, чтобы никто не смел, подумать о том, что ты слаб. Тебе ведь будет плохо без меня и Рика. Ведь это так? Признайся, тебе станет легче.

— Нет, — уверенным тоном возразил я. Эдди притих.