Обречённые

— Что? — на её лице возникла лёгкая улыбка. — Но это невозможно! — уверенно возразила она. — Ты спас меня и моего брата. Ты помогал нам всё это время. Ты стал гораздо значимее для нас с Ником, чем кто бы то ни был. Ты замечательный!

— Но я не такой хороший, каким кажусь.

— Тогда объясни. Я всё выслушаю. И постараюсь понять. Я не думаю, что всё настолько ужасно. — Джейн говорила решительно и уверенно. Я глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. Она, не выдержав моего молчания, добавила. — Джошуа. Тебе всего семнадцать. Как ты можешь быть монстром? Ты убил Уолтера Грейсона? — неожиданно поинтересовалась она. Я ничего не сказал. Посчитав, что так будет лучше.

Пусть думает, что его уже нет в живых. Молчание лишь подтвердило её правоту. Она повернулась ко мне спиной. Несколько секунд стояла, не шевелясь. После резко обернулась в мою сторону.

— Никто тебя не осудит за это. — Я не ожидал от неё таких слов. Не буду лукавить и убеждать, что был не рад слышать её прощение. — Но кровь? Как? Как тебе удалось выжить? И куда ты так резко исчез?

— Я вам… — ещё бы мгновение и я бы признался ей, кто я есть на самом деле. Не знаю, была ли это судьба или случай, но на горизонте появился Кларк.

— Что снова не заводится машина?! — обратился он к Джейн. Она тяжело вздохнула. Отвела взгляд с моего лица и взглянула на быстро приближающего друга детства. — Привет! — при ней он был как никогда дружелюбен и вежлив со мной. Не знаю, был ли я расстроен или напротив счастлив, что Кларк помешал мне признаться. Но, тем не менее, он решительно намеривался сделать всё, чтобы она никогда не была со мной.

— Мы здесь были немного заняты, — грубо произнёс я. Они оба посмотрели на меня. — Что? — я был крайне раздражён происходящим. Прошло столько времени, а я до сих пор не нашёл силы рассказать о себе девушке, которую ни в коем случае не хотел потерять.

— Вечером в семь, — произнесла Джейн. — Приходи в гости подготовимся к зачёту по биологии. Заодно продолжим с того места, на котором закончили, — предложила она что вполне устраивало меня. Я кивнул головой, соглашаясь. Она пошла и села в автомобиль. Кларк бросил на меня победоносный взгляд и ехидно улыбнулся. Мне хотелось убить этого наглеца, но зная, что он значит для неё, я бы не смог причинить ему вред.

Ближе к вечеру мне позвонил Стен. Мы договорились с ним встретиться и решить некоторые проблемы, которые возникли у него в редакции из-за моего частого отлынивания от своих обязанностей. Мы встретились в пять на прежнем месте — в излюбленном им кафе.

— Говори как можно короче, у меня нет времени.

— Куда ты так торопишься? — возмутился он. — Для начала скажи, что произошло в доме Грейсона?

— Тебе разве не известно? Меня там не было.

— Прекрати. Это же для других. Мне можешь рассказать всё.

— Мне нечего рассказывать.

— Хорошо. — Стен глубоко вздохнул. — Тогда я не думаю, что тебя будет волновать тот факт, что я уезжаю в конце недели.

— Куда? В очередной поход? — с сарказмом поинтересовался я.

— Нет. — Он резко опечалился. Я осознал, что веду себя крайне неуважительно с человеком, который всё это время поддерживал меня, зная о моей тайне.

— Что случилось? Тебя кто-то обидел?

— Нет, — грустным голосом ответил он. — Просто мои родители разъехались. — Он сделал небольшую паузу, после продолжил. — Я остаюсь с мамой. Потому что отец уже нашёл себе новую семью. — Он был подавлен. В такой ситуации я, как никогда, понимал его. Мне хотелось хоть как-то поддержать его, но я не знал как.

— Мои родители тоже не ладили, — впервые решил признаться я.

— Что? — не поверил в моё признание Стен.

— Мой отец и мать постоянно ссорились. По вечерам я слышал их крики с первого этажа. Они кричали, кричали. Казалось, что они никогда не найдут общий язык.

— Они умерли?

— А ты как думаешь? Мне больше сотни лет, — улыбнулся я.

— От старости?

— Нет. Их убили.

— Прости, что заставил вспомнить.

— Я это сказал к тому, что не всегда наши желания совпадают с желаниями других. Нужно принимать уготованную себе участь и находить положительные стороны. Тем более рано или поздно ты станешь самостоятельным и сможешь сам выбирать, как тебе жить дальше.

— Спасибо, друг! — он ударил меня по плечу. После моего признания Стен повеселел. Мы разговорились. Далее последовала история того, как происходили их семейные передряги. Сложности его воспитания. Трудности между ним и его отцом. Непонимание матери. Недоверие и безразличие знакомых. Эти неприятные факты открыли мне глаза на то, что Стен был глубоко несчастным подростком. Среди всех людей не было ни одного, кто бы до конца смог понять его и принять таким, каков он был настоящий. Так ли это? Правда ли, что каждый из шести миллиардов одинок? Мы рождаемся одинокими и умираем тоже в одиночестве.